— Спасибо, — поблагодарила ее Иззи и вернулась к бабушке.
Нежно и осторожно причесала она седые волосы бабули.
— Ты всегда следила за своими волосами, дорогая, — прошептала она, приглаживая разлетающиеся белые пряди.
Вынув из сумки увлажняющий крем, она выдавила немного на руку и медленными плавными движениями принялась втирать в пергаментно-бледное лицо бабушки. Затем настала очередь рук. Иззи достала чудесный крем «Аведа» с цветочным запахом.
— Это самый лучший крем, бабуля. Им пользуются модели, рекламирующие средства для ухода за руками, но твои руки гораздо драгоценнее.
Она взяла в ладони безжизненную руку бабушки и начала бережно массировать, пока не впитался крем. Сначала одну руку, потому другую. Когда-то бабушкины руки гладили и успокаивали маленькую Иззи. Как, наверное, тяжело быть одновременно бабушкой и матерью для осиротевшего ребенка, но бабуля справилась.
— Теперь духи. Я не нашла духи «Арпеджио», которые ты любила, но эти тоже хороши. — Иззи сняла крышку с флакона духов «Локитан» с медовым ароматом, побрызгала себе на руки и коснулась бабушкиных запястий и висков. — Ну что? Тебе нравится? — спросила она и принюхалась.
Странно, к медовому аромату примешивался отчетливый запах лаванды. Он вызвал неясное воспоминание о бабушкиных шкафах, старых платьях и кустах лаванды за Кузницей. Бабуля любила лаванду и старательно ухаживала за несколькими кустами в саду, обрезала сухие стебли, отсаживала молодые побеги. От нее всегда исходил едва уловимый лавандовый аромат.
Иззи втянула носом воздух. Воспоминание вернуло ее в детство. Удивительно, откуда здесь этот запах?
Апрель 1945 года
В доме на Бейсуотер-роуд Дайана радостно кружилась по комнате в перешитом платье. Она гордилась им куда больше, чем всеми роскошными нарядами, в которых щеголяла до войны. Над шелковым сиреневым платьем потрудились три пары заботливых рук, и именно в нем Дайана собиралась праздновать свою помолвку. Мисс Белтон в самом скором времени намеревалась стать миссис Энтони Смайт и была на верху блаженства, предвкушая первый шаг к заветной цели. Отмечать событие готовились в «Клэриджесе». Должны были прийти все, даже родители Дайаны, никогда не покидавшие родовой усадьбы.
— Ты прекрасно выглядишь, — улыбнулась Лили. Она сидела на полу с подушечкой для булавок на запястье и придирчиво оглядывала платье подруги.
— Ты тоже, дорогая, — просияла Дайана. Ее переполняло счастье, и ей хотелось видеть счастливыми всех вокруг. — Нам пора идти. Я подняла такой жуткий шум, требуя, чтобы бее пришли вовремя, что будет свинством с моей стороны опоздать самой.
Лили опустила глаза, пряча улыбку. Энтони заранее знал, что его возлюбленная опоздает.
— Это еще одна черта, которую я обожаю в ней, — мечтательно произнес он в разговоре с Лили прошлым вечером.
Какой он все-таки милый. Почти такой же чудесный, как Джейми. Лили на мгновение закрыла глаза и представила себе лейтенанта Хэмилтона. Война почти окончена, это всем известно. Скоро Джейми вернется в Англию и захочет поговорить об их будущем. Этого-то и боялась Лили. Ведь у них с Джейми не было будущего по множеству причин.
В первую очередь из-за ее церкви. Лили не представляла, как объяснить некатолику, что значит вырасти в мире, где главное — Бог.
Да, Лили жаловалась, что Он позволяет невинным людям ежедневно умирать в этой безумной войне, но искренне верила в Него. Ее Бог не допускал послаблений, когда дело касалось брака. Мужчина и женщина заключают союз на всю жизнь, в этом Он был непреклонен. Лили пыталась представить себе, что будет, если дорогие мама и папа вдруг узнают о Джейми, о мужчине, полюбившем их дочь. Для них он прежде всего человек другой веры и вдобавок разведенный. Лили казалось, что она слышит голос матери: «Если ты за него выйдешь, тебя отлучат от церкви. Лили, родная, ради всего святого, не делай этого!»
Умный, образованный Джейми легко мог взять верх над Лили в интеллектуальном споре, но когда речь заходила о вере, с ним невозможно было разговаривать. Любовь к Джейми противоречила всем церковным канонам, и когда Джейми не было рядом и действие его чар ослабевало, Лили начинала терзаться чувством вины от совершенного предательства.
Потом еще Дайана, сама того не ведая, нанесла ей тяжелый удар, когда завела разговор о предстоящей свадьбе. Милая Дайана ничего не знала о связи Лили с Джейми и простодушно начала обсуждать с подругой список гостей. В основном это были те же родственники и друзья семьи, что присутствовали на свадьбе Сибил. Дайана дала себе слово не сходить с ума из-за свадебных приготовлений, но все же держала перед собой список приглашенных и время от времени добавляла к нему новые фамилии, когда вспоминала еще кого-нибудь.
— Господи, и как это я забыла про Джейми с Мирандой, — воскликнула она однажды, и Лили, успевшая привыкнуть к тому, что Дайана без конца пополняет список, напряженно замерла, боясь выдать себя неосторожным словом или жестом. — Вообще-то Миранда немного со странностями, — весело добавила Дайана. — Удивительно, что Джейми выбрал именно ее. Мама всегда говорила, что она ужасно нервная, вечно на грани срыва. Зато она очень красива. Мамуля была как-то в Оксфорде и случайно встретила там Миранду, та приехала к бабушке мужа. Джейми удалось каким-то чудом вырваться ненадолго в отпуск, и, естественно, ему хотелось увидеться сразу и с женой, и с бабушкой. Мама говорит, Миранда чудесно выглядела.
Лили ошеломленно молчала. Даже если бы ее о чем-то спросили, она не смогла бы выдавить из себя ни слова. Джейми вместе с Мирандой был у своей бабушки в Оксфорде. Он не упоминал об этом. И вряд ли когда-нибудь расскажет. Но даже если расскажет, это не важно. И так ясно, что он по-прежнему связан с Мирандой.
Вряд ли Джейми отправился в Оксфорд, чтобы сообщить жене о Лили. Ни одна женщина не сможет чудесно выглядеть, если муж только что признался ей, что полюбил другую.
И наконец, Сибил. Маленькая жестокая стерва Сибил вонзила свой отравленный кинжал ей в спину. Теперь у Лили не оставалось сомнений, что связи с Джейми пора положить конец. Лучшее, что она может сделать, — отпустить Джейми.
Лили с Сибил едва выносили друг друга. Лили всеми силами старалась избегать встреч с младшей сестрой Дайаны. Но накануне помолвки Дайаны Сибил приехала в Лондон, и Лили пришлось провести в ее обществе не меньше получаса, прежде чем сестры отправились обедать в ресторан. Улучив момент, когда Дайана поднялась наверх, чтобы надеть пальто перед выходом, и они с Лили остались одни в комнате, Сибил закурила сигарету и окинула Лили презрительным взглядом.
— Знаешь, папа был у тебя дома, — произнесла она тоном обвинителя.
— Что?
— В Ратнари-Хаусе, верно? Ты всегда старательно обходила эту тему и даже соврала нам, что приехала из Уотерфорда, но я спросила Дайану, и она рассказала мне, откуда ты и где работает твоя мать. Ты ведь и сама служила там горничной. У Локрейвенов. — Лицо Сибил приняло мстительное выражение. — Папа их знает и был как-то на дне рождения леди Айрин. Он говорит, что они милые люди. Я все думаю, что скажет семья Хэмилтонов, когда узнает, что Джейми спит со служанкой. Возможно, они и не придадут этому особого значения.
