тоже от него избавился. Видимо, он предпочитает танцевать на улице индейские пляски, воткнув в задницу перья и с консервной банкой наперевес. Конечно, я расстроен, не спорю, но ему уже не так долго оставалось. Не знаю, что он там принимал в последнее время, виагру или индейские навозные шарики, но без них он уже и ехал-то еле-еле. Он — законченный наркоман, обкурившийся глюкогенной травой. Знал бы ты, какая от нее вонь! Хочу спросить тебя, Маккена. Не понимаю, ты ведь известный человек. Что ты вцепился в этого парня? Ты же можешь позволить себе кучу таких, как он…
— Это не должно тебя касаться!
— А меня и не касается. Так, к слову. Не расстраивайся так, Маккена. Он — отработанный материал, разве что скоро только лежать и сможет. Хотя… Смотря, как ты любишь. Ты ведь сверху, насколько я мог видеть…
— В отличие от тебя!
Смит проглотил слова Роя, хотя они и прошли шершавым комом.
— Он — латанная-перелатанная проститутка, накачанная тоннами наркоты и литрами спермы. К тому же, если ты не знал, он — любитель узконаправленных тусовок. Лез в них сам. На его месте я бы соскочил уже после первого раза, а он нет. Развлекался пару раз в месяц. Я покажу тебе одну вещь, чтобы ты убедился. Ведь лучше увидеть, не так ли? Так что не идеализируй его. Поверь тому, кто знает лучше.
— Какая же ты — мразь…
— Не большая, чем ты. С той только разницей, что ты наворотил дел, а я их расхлебывал.
Дав вытащил из ящика кассету и вставил в видеомагнитофон.
— Приятного просмотра, — сально сказал он, швырнув Рою пульт. — Не буду мешать. Пойду выпью чего-нибудь. Тебе принести?
— Обойдусь.
— Зря. Тебе не помешает. Ну, как знаешь.
Рой нажал на пульт и… Если сказать, что он умер, это было бы не трагичнее, чем погладить пуховым пером по обожженной коже. Он хотел бы умереть, чтобы не видеть. Говорят, что существуют семь кругов ада. Рой прошел восемь и с каждой минутой вступал на новый, более глубокий. То, что он видел… Он чувствовал, как холодеет кожа на голове, и каждый волос медленно пропитывается этим холодом от основания к концу. Закрытая вечеринка анонимного клуба. Трое мужчин в масках и… Энди. Он позволил им, потому что аппаратура и Стив… А еще он сам… А еще Тиа… Он позволил им. Зря Стив объяснял ему про выбор после первого ЭТОГО. Энди позволил им, потому что Рой не дал этого самого выбора. Брелок во рту, судороги тела, дрожь сжатых век… В голове Маккены все мешается, и он не в силах нажать на кнопку. Это не падение ангела. Крушение. Он пробил плоскость жизни, сразу рухнув с небес на последний круг ада.
Рой вдруг отчетливо вспомнил, как Энди сказал ему в больнице: «но не волнуйся, я помню. Ты ведь говорил. Аппаратура и Стив… Твой ангел нечаянно рухнул с оглушительным грохотом. Знаешь, это иногда случается с ними». Он сказал: «нечаянно рухнул», но это не так. Не так, Энди! Мир, который без… Он оставил его Рою. Мир, который… Тот, что дал ему Рой.
Маккена остановил машину. Он понял, что не может больше ехать. Да и некуда. Дождь все еще продолжался, и за окном густела серость вечера. Рой открыл бардачок, достал бутылку бурбона. Старый добрый друг «Джим Бим». Сорок градусов чистейшего алкоголя в каждой капле. Литр капель в бутылке. Выпить, чтобы не понять, пропустить тот момент, когда будет уже поздно. Первый глоток. Рой чувствовал, как он стек по пищеводу и упал в желудок. Крепкий. Маккену повело. Осень его жизни посыпалась обрывками воспоминаний. Сухие отжившие листья. Они стелились беспорядочно и бесконечно. Их много, почти достигают колена, ягодиц, поясницы…
- Рой, я люблю тебя…
- Ты ведь больше всего боишься, что пострадает твоя свобода! ..
- Он подарил тебе тебя самого…
- Теперь я хочу спросить тебя, Рой. Какого черта ты сделал?! ..
- Я затрахаю тебя до смерти. Только позже…
- Останься собой. Просто будь Роем…
- Там валит снег, а у тебя кроссовки лопнули…
- Ты свободный художник! Ты не можешь… не должен вляпаться в отношения…
- Не знаешь, куда сложить набор деталей твоей развалившейся игрушки? ..
- На хрена тебе английский трон?! Совершенно не функциональная вещь…
- Ну, это совсем немного слишком сложно…
- Детка, я не люблю дешевых вещей. Ты же знаешь…
- В подарок одному сломанному мальчику…
- Понравится тебе или нет, но ты человек, которого я люблю и от которого приму все! ..
- Захочешь, чтоб умер, что ж, и это не проблема! ..
- Ты — творец. Он теперь твой. Создать не сложно, но он умирает…
- Зачем я тебе? ..
- Я тебя подобрал… я тебя содержу… я тебя одеваю… кормлю… трахаю… Все верно…
- Диагноз ясен. Мальчик отделил себя от мира…
- Я в отношениях! И в отношениях с тобой, Энди Джаллали! ..
- А что ангелы по ночам тоже падают? Они до утра подождать не могут? ..
- Ты бу-у-удешь меня хотеть. Я заставлю тебя…
- Кофе отменяется! Сейчас я убью тебя! ..
- Моя аппаратура! Вся моя жизнь! Работа! Ты разбил это! Все, что я так любил! ..
- Я оплачу, Рой! Я заработаю! Все до цента! ..
- Говоришь, хотел превзойти?! Хочешь правду?! Посмеемся вместе! Он превзошел тебя! ..
- Здесь должны были быть шары. Здесь. И здесь. И здесь…
- Моя жизнь, видно, подорожала, раз ей можно оплатить две столь бесценные вещи…
- Он — проститутка, и заработал все эти деньги, продавая себя! ..
- Чувства, эмоции и тому подобное условиями этого договора не предусмотрены…
- Я принял все, что ты дал. Я сделал все, как ты хотел. И я чист перед тобой…
- Ты прав. Я не нажил ни живота, ни мебели…
- У меня почти ничего нет, но я даже рад этому, потому что невозможно отнять то, чего нет…
- Я оплатил счета…
- Знаешь, как-то так получилось, что мне приходится заботиться о себе самому…
- Когда-то именно у тебя были все права на мою жизнь, но, как я понял, ты передал мне их по наследству…
- Пусть все останется, как есть…
- Он мучился. Опять мучился…
- Мальчик отказался от них, неужели вы думаете, я соглашусь? ..
- Видимо, он предпочитает танцевать на улице индейские пляски, воткнув в задницу перья и с консервной банкой наперевес…
Рой достал из портмоне фотографию Энди и поставил на рулевую панель. «Джим Бим» притупил чувства и спрятал куда-то мысли. Маккена чувствовал себя странно. Голова битком набита ватой, а в душе завывания ветра. Рой не пил почти полгода, и теперь бурбон, перелитый из бутылки в пустой желудок, полноправно властвовал в теле. Маккене было даже хорошо, ибо он смог забыть о боли. Какое-то время он вглядывался в лицо парня, но вскоре изображение поплыло, и лишь черные бусины зрачков виделись еще четко. Маккена достал ручку, что-то написал на обратной стороне снимка и сунул его во внутренний карман.
Ну, вот и все. Пожалуй, ему больше нечего добавить к этому.
«Рой»! — Энди вскочил, испугавшись собственного крика. Он сидел, пытаясь спросонок понять, где он, и что это было. Наконец опознав свое положение в пространстве, парень откинулся назад на подушку. Ничего удивительного. Кошмары в последнее время мучают часто, просто он не заметил, как уснул. Лампочки в электронных часах на стене тревожно отсчитывают секунды. Цифры эстафетой меняют друг друга. Девять одиннадцать. Девять двенадцать. Тринадцать. Сердце мечется в тесной клетке. Оно, видно, тоже испугалось крика. Ничего, успокоится, уляжется и задремлет. Энди закрыл глаза. Голова все еще болит, и в этой боли плавают мысли о Рое.
* Мир, который без меня.
Часть 30. WILL SOON HAVE
30. WILL SOON HAVE…*
«Рой! Нет!» — Энди вскочил, испугавшись собственного крика. Он сидел, пытаясь спросонок понять, где он, и что это было. Наконец, опознав свое положение в пространстве, парень откинулся назад на подушку. Ничего удивительного. Кошмары в последнее время мучают часто, просто он не заметил, как уснул. Лампочки в электронных часах на стене тревожно отсчитывают секунды. Цифры эстафетой меняют друг друга. Девять одиннадцать. Девять двенадцать. Тринадцать. Сердце мечется в тесной клетке. Оно, видно, тоже испугалось
