— гораздо лучше ехать, чем идти пешком. Особенно среди пыли и грязи юга. По крайней мере, он смог надеть чистую форму после того, как тот старик залил ее кровью. У него по-прежнему не было дубинки, но вместо нее на бедре висел его любимый нож в ножнах — не то чтобы он ожидал, что будет сражаться.
Подошел солдат:
— Сэр, все ханраны мертвы.
— Сколько их было?
— Здесь трое, сэр.
— Вашим людям потребовалось полчаса, чтобы убить троих из них? — Дарус недоверчиво покачал головой.
— Да, сэр.
— И сколько ваших людей погибло?
— Десять, сэр.
— Пусть Кейдж вечно мучает их души. Неудивительно, что мы изо всех сил пытаемся остановить это проклятое восстание, если они убивают троих наших за каждого своего.
— Ваша сестра убила еще четверых на пляже, сэр. И у нее девочка.
— Правда? — ответил Дарус, поджав губы. — Как чудесно для нее. Жаль, что таких, как она, больше нет, а?
— Да, сэр.
— Я лучше пойду и поздравлю ее, — сказал Дарус. — Ты свободен.
Солдат поклонился, без сомнения, благодарный за то, что все еще жив. «Да, сэр. Спасибо, сэр». Он поспешил прочь, когда Дарус подъехал к краю утеса, где еще двое солдат обыскивали тела мертвых повстанцев. Там было только два тела.
— Мне кажется, ты сказал, что вы убили здесь троих ханранов?
Солдат бросился за поводьями его лошади:
— Один упал со скалы, сэр. Его тело лежит на камнях на полпути вниз.
Дарус вздохнул и спешился:
— Как мне спуститься на берег?
— Тропинка прямо там, сэр, — сказал солдат дрожащим голосом. Дарус улыбнулся про себя. Именно простые вещи в жизни делали его счастливым.
Какой-то трудолюбивый крестьянин вырубил ступени в скале, за что Дарус был благодарен, спускаясь вниз, чтобы найти свою сестру. Ее работа была более чем очевидна — три мертвых тела на разных стадиях увечий. Всегда выпендривается. Скара знала, как привлечь внимание людей, в то время как Дарус выполнял всю тяжелую работу. Если бы не он, они бы никогда не узнали, где найти ханранов. Скаре определенно не удалось бы разговорить старого солдата. Для этого ей нужен был брат — не то чтобы кто-нибудь это помнил. Нет, ее просто похвалят за то, что она поймала четырехлетнего ребенка.
— Где моя сестра? — спросил он солдат на берегу.
— Сюда, сэр, — сказал один из них, указывая назад, на утес. Он провел Даруса вокруг большого валуна, открывая пещеру. — Она внутри с заключенной, сэр.
Дарус отмахнулся от него и вошел.
На полу лежала мертвая женщина. Порез тянулся от ее глаза до подбородка. Несмотря на рану, Дарусу показалось что он где-то ее видал. А может, и нет — все джиане казались ему одинаковыми.
В нескольких ярдах от них двое гвардейцев связывали маленькую девочку, а Скара за ними наблюдала.
— Это она? — спросил Дарус. — Выглядит неважно. — Девчонка была грязной, без сомнения, кишащей блохами и вшами. Она изо всех сил старалась вызывающе смотреть на него, но это было трудно сделать, когда глаза полны слез, а по лицу текут сопли.
— Привет, брат, — сказала Скара, выглядя чертовски довольной собой. — Позволь представить тебе Зорику Первую, Королеву Джии.
Дарус свысока посмотрел на существо:
— Нам лучше ее вымыть, прежде чем мы представим ее Рааку. Маленькая грязная крыса.
Скара жестом подозвала солдат:
— Вы слышали моего брата — отведите ее обратно в Киесун и приведитете в порядок. И узнайте, где находится ближайший Тонин. Прикажите доставить их в город, чтобы мы могли доставить девочку к Его Величеству как можно скорее. Я не собираюсь рисковать и везти ее по открытым дорогам.
— Да, мэм. — Оба мужчины отдали честь сначала Скаре, а затем Дарусу.
Клянусь яростью Кейджа, с него достаточно. Он выше по званию. Как она смеет отдавать приказы? Ему потребовалось все его самообладание, чтобы дождаться, пока мужчины уйдут с пленницей:
— Я не собираюсь рисковать и везти ее по открытым дорогам? Это то, что ты сказала? Когда тебя назначили главной? Я, кажется, не помню, чтобы меня заменили. Ты ничего не решаешь — это делаю я.
— Дарус, брат, я ничего такого не имела в виду, — ответила Скара. — Очевидно, что все, что мы делаем, делается по твоему приказу. Не будь таким чувствительным.
Дарус отступил назад, как будто ее слова были пощечиной:
— Чувствительным? Ты ведешь себя так, будто ты — подарок Кейджа этому миру, и я вдруг становлюсь чувствительным?
Скара склонила голову набок, изображая полное замешательство, как будто все это не было ее тщательно продуманным планом его унизить:
— Успокойся, Дарус. Мы должны отпраздновать. Рааку хорошо нас вознаградит .
— Он собирается вознаградить нас, так? Нас? Ты уверена в этом? После того, как ты скажешь ему, что это ты проделала всю тяжелую работу? В конце концов, тебе удалось убить так много великих воинов, чтобы захватить злую королеву. — Он пнул мертвую девушку, лежащую у его ног. — Этой на вид не больше восемнадцати.
Скара посмотрела на него, но ничего не сказала.
— Ты расскажешь ему, как мне пришлось весело гоняться за ними через всю страну? Как тебе пришлось вмешаться, чтобы спасти положение? Что без тебя все это было бы катастрофой? Так типично для тебя!
— Я не собираюсь с тобой разговаривать, пока ты в таком настроении, — сказала Скара, поворачиваясь к нему спиной. — Увидимся в Киесуне, когда ты немного отдохнешь и успокоишься.
Он шагнул к ней сзади, но она никак не отреагировала. Не испугалась. Как всегда, она вела себя высокомерно. «Ты самодовольная маленькая сучка». Он вонзил нож ей в висок. Кончик выскочил с другой стороны ее головы, из которой брызнула небольшая струйка крови.
— Ой, — сказала Скара и умерла. Она наклонилась вперед и упала на джианку.
Дарус посмотрел вниз на свою сестру. Он не помнил, как вытащил нож. Он определенно не собирался ее убивать. Ну, во всяком случае, не сейчас. Разумеется, он думал об этом достаточно часто, и теперь, когда это было сделано... что ж, он не почувствовал, чтобы подступили слезы. Ей нужно было умереть. И лучше раньше, чем позже, так что, по крайней мере, это было сделано. Он наклонился и поднял свой нож. Его любимый.
Он вытер лезвие о ее грудь, чтобы
