— Прости, что разбудила, — сказала я. Зачерпнувсоли, я стерла ею со стола написанный кровью символ.
Дженкс оторвался от банки с артемиями, глянул тревожно.
— А ты знаешь, что у тебя просто жуткий вид, когда тызанимаешься лей-линейной магией?
Меня кольнуло страхом.
— Это как — жуткий? — спросила я, ощущая тяжестьдемонских меток на запястье и на ступне.
Потупившись, Дженкс пожал плечами.
— Старше кажешься, и как будто усталой. Словно столькораз все делала, что потеряла всякий интерес. Такое чувство, будто у тебя естьдругая аура, и она берет верх, когда ты занимаешься лей-линейщиной.
Уголки губ у меня поползли книзу; я пошла помыть руки,
— Другая аура? — Невероятно. Может, это потому,что я сама себе фамилиаром служу?
Он кивнул.
Пикси воспринимают ауры. Ты свою здорово повредила последнимпроклятием. — Дженкс вздохнул. — Ненавижу Ника. Ты помогаешь ему вовред себе, а ему хоть бы хны. Он тебя предал. Рэйч, если он еще раз тебя…
Дженкс, я… — Я положила руку ему на плечо, и на этотраз он не отдернулся. — Если я хочу выпутаться, мне надо это сделать. Этодля меня нужно, не для него.
Дженкс отстранился и оглядел пустую комнату.
— Ну да, понимаю.
Мне неловко стало, когда он подошел к столу и вытаращился наостатки аранжировки.
— Это было настоящее проклятие? — спросил он,ничего не трогая.
Шагнув, я взяла тотем — он казался тяжелей чем был, хоть я изнала, что это только иллюзия.
— Маталине он понравится, — сказала я, протягиваявещицу Дженксу. — Спасибо, что одолжил. Больше он мне не нужен.
Дженкс сделал большие глаза.
Ты хочешь, чтобы настоящая штука осталась у меня?
Он попытается его украсть, — объяснила я, думая, какглупо было с моей стороны посвятить Ника в подробности. — Если настоящийбудет у тебя, ему достанется подделка.
С горьким чувством я взвесила на ладони старую статую. Онаказалась совершенно мертвой, будто пластмасса.
— А эту я с собой возьму, вместе с волком.
Я положила статуэтку в сумку.
Открылась входная дверь» на незастеленные постели упал свет.Дженкс плавно повернулся к двери, а я вздрогнула. Вошел Ник, грязный, воняющиймаслом. На плече у него сидел Джакс, тут же его покинувший ради своих новыхдомашних животных.
Я провела по столу рукой, смела соляные круги в ладонь ивыбросила соль в раковину. Наверное, в помещении воняло горелыми свечами,жженым волосом и янтарем — не знаю только, насколько сильно.
В соседней комнате что-то громыхнуло, появилась растрепаннаяАйви в банном халате, ссутулившись, будто мостовой тролль. Нарычав на Ника зашум, она прошаркала, хромая и прикрывая глаза рукой, мимо меня и Дженкса искрылась в ванной. Мгновенно включился душ, из-под двери повалил пар и свежозапахло апельсинами. Мне не хотелось знать, чем она ночью занималась, чтосегодня хромает. Вот просто не хотелось.
С чувством вины и усталости я села на край стола. Джакснашел банку с кормом для рачков, но Дженкс успел его остановить, объясняя, чтокормить их еще рано, потому что они еще не вывелись из яиц. Джаксдемонстративно ткнул пальцем в двух первых, и окрестил их Джин и Джен.Маленький пикси начал светиться, рачки поплыли на свет, и с Джаксом от счастьячуть припадок не сделался. Я не сдержала улыбки. А когда с той же улыбкойповернулась, за спиной у меня в смущенном ожидании стоял Ник. Моя улыбкапогасла, он стиснул зубы.
Грузовик готов, Рэй-Рэй, — сказал он с притворнойрадостью. — Надувная подушка не сработает, все решат, что от неполадкикакой-то. — Он моргнул. — Э-э… Я не смог бы вести грузовик, ожидая,что в меня врежутся — даже точно зная, что останусь в живых.
Вот чем ты отличаешься от нас, внутриземельцев, —громко сказал Дженкс, открывая банку с кормом. — Доверия у тебя нет.
Джакс набрал горсть корма — примерно с булавочнуюголовку, — и высыпал в аквариум, призывно щебеча и приманивая Джин и Дженярким сиянием. Рачки-артемии для пикси куда более безопасные домашние питомцы,чем котенок, и я подумала, не с этой ли мыслью Дженкс их купил.
Я замаскировала вздох, превратив его в зевок, Нику, конечно,не слишком хочется жертвовать грузовичком, но ему все равно на нем уже неездить. Он до конца жизни скрываться будет. Трус несчастный.
— Спасибо, Ник, — сказала я, складывая руки на груди иготовясь к буре. — Не мог бы тогда пойти и привесить подушку обратно? Япоеду с Питером. Раз уж я собираюсь его убить, то хотя бы не дам ему умереть водиночестве.
Глава 31
Айви вышла из ванной, замотанная в белое гостиничноеполотенце; мокрые черные волосы торчали иголочками.
— Ты с Питером не поедешь, Рэйчел. Какого хрена!
Я поджала губы и подавила желание огрызнуться. Ха. Значит,она все же выражается — но только когда вне себя.
На лице вернувшегося в гостиную Дженкса было написано, чтоон предпочел бы не заходить в душ к Айви, и вообще он так перепугался, когда ясказала, что ему предстоит «задавить» и меня вместе с Питером, чтозаговариваться начал. Ник стоял с ним рядом в перепачканном маслом комбинезоне,и похожи они были на двух мальчишек, вывалявшихся в канаве в лучшей своейвыходной одежде ровно за пять минут до прихода отца.
— Ник, — позвала я, и он вздрогнул. — Довстречи с Одри и Питером еще четыре часа. — Четыре часа. Может, удастсявздремнуть? — Ты к тому времени с подушкой разберешься? Лучше бы она быладля гарантии, а не одно только заклятье гашения инерции.
— Айви права, — сказал он. Я нахмурилась. —Зачем тебе рисковать жизнью?
Айви язвительно рассмеялась.
— Она и не будет. Рэйчел, ты в Никовом грузовике непоедешь.
С участившимся пульсом я повернулась к столу со своимиамулетами. У Айви зрачки расширились, но не от жажды, а от гнева. Этот урок —насчет споров с вампирами — я уже проходила.
— Все в порядке, — сказала я. — Я сделала длясебя вторую пару амулетов от инерции, так что проблемы нет.
Айви наставила на меня палец, не зная, что так мне виднановая длинная царапина на мякоти руки — от запястья до самого локтя.
— Нет, Рэйчел, этого не будет!
— Все получится, — возразила я. — Заклятье-тошуточное.
Проклятие, надо было сказать, но зачем заострять внимание надеталях?
Бледный Дженкс сел на край постели.
— Я не смогу, не проси.
Ник, здорово смахивавший на авторемонтника в этом синемкомбинезоне, нервно переминался с ноги на ногу. Я в отчаянии потерла виски.
