и заставил его изменить свою историю. Теперь им удалось выставить Брюса безбашенным хулиганом. Еще больше разозлившись, Брюс подал в суд на «Чайна Стар» за клевету. «Его логика заключалась в том, чтобы показать границу, за которую заступать нельзя. Иначе они будут писать и писать», — говорит Эндрю Морган. Но они не остановились. Заманив быка, они пользовались любым взмахом его рогов как поводом для новости. «Чайна Стар» взахлеб писала о судебном процессе.
если бы Брюс бил в полную силу, мой учитель проиграл бы. Я не думаю, что есть кто-то, кто мог бы выдержать один из его ударов.
По мере того как полемика становилась все более жесткой, другие газеты начали сообщать, что Брюс непочтительно относится к своему учителю Ип Ману, за что тот злится на Брюса, и цитировали учеников вин-чунь, которые хотели отомстить за обидные слова. В традиционной конфуцианской культуре дети, ученики и последователи должны быть почтительны и преданы своим родителям, учителям и мастерам. Культурная революция в материковом Китае (1966–1976) перевернула иерархию с ног на голову: дети бунтовали против родителей, ученики — против учителей, а последователи — против своих мастеров. Эхо бунта ощущалось и в Гонконге, пугая власти. Поддерживая индивидуальную свободу и отказ от традиции, Брюс философски присоединился к молодежному восстанию. Слухи о неспокойных отношениях с Ип Маном стали своего рода отражением более глобальных противостояний. Консервативные издания, которые называли Брюса китайским героем после патриотичного «Кулака ярости», теперь рисовали его как слишком западного, слишком современного, недостаточно китайского мужчину.
Брюс переживал старый добрый кризис связей с общественностью: капля по капле негативные истории наносили ущерб его бренду. Гнев и возмездие не смогли остановить эрозию (а то и сделали хуже), поэтому, будучи сторонником приспособляемости в бою, он переключился на свою другую силу — очарование. По правде говоря, Брюс уважал Ип Мана, а тот любил выскочку. Как бы он ни критиковал его на публике, Брюс был предельно вежлив к Ип Ману лично. Что бы ни думал Ип Ман о ремарках Брюса, он был достаточно умен, чтобы оценить простой факт: его ученик стал самым известным мастером боевых искусств в Азии, и это не может не принести плоды самому Ип Ману. Чтобы подавить слухи о расколе, Брюс пригласил Ип Мана на послеобеденный чай в ресторане рядом с парком Коулун.
Во время чаепития Брюс улыбнулся Ип Ману и спросил у него:
— Вы все еще относитесь ко мне как к своему ученику?
— Ты все еще относишься ко мне как к своему шифу? — немедленно ответил вопросом Ип Ман.
И оба рассмеялись.
После того как они закончили, Брюс сказал:
— Мы давно не гуляли вместе. Может, пройдемся?
Они прогулялись по очень оживленной Нэйтан-роуд, чтобы публика могла видеть: между ними хорошие отношения.
Стихийное бедствие позволило Брюсу восстановить свой имидж защитника китайского народа. 18 июня 1972 года разрушительный оползень около По Шан-роуд убил шестьдесят семь человек, серьезно ранил еще двадцать и уничтожил два здания. Заимствуя идею у американских коллег, телевидение Гонконга провело свой первый в истории двадцатичетырехчасовой благотворительный телемарафон знаменитостей «Операция помощи». Благодаря тому, что на авансцене был Брюс, марафон собрал семь миллионов гонконгских долларов. Брюс привел Брэндона — тот сломал несколько досок в эфире. Он также пожертвовал 10 000 гонконгских долларов. Посыл был очевиден: Брюс — гордый китайский отец, который помогает людям в трудную минуту. Его щедрость принесла ему хорошие отзывы от прессы.
Его ставка на личное обаяние могла подавить любой негативный фон, если бы не еще одно прискорбное событие. 2 декабря 1972 года Ип Ман умер, а Брюс Ли не смог присутствовать на похоронах. В течение трех тысяч лет погребальные обряды и церемонии занимали главное место в китайской культуре. Отсутствие на похоронах учителя выглядело как плевок на его светлую память. Пресса раскритиковала Брюса. На карикатуре, ставшей широко популярной, изображен Брюс у гробницы Ип Мана: «Простите, Учитель, я слишком занят тем, что зарабатываю деньги, поэтому не смог присутствовать на ваших похоронах».
Средствам массовой информации не составило труда найти последователей вин-чунь, раскритиковавших его как неуважительного ренегата, который больше заботился о славе, чем о традиционных китайских ценностях. Один из старшеклассников сказал: «Что касается того, почему Брюс Ли не появился, когда ушел из жизни его собственный шифу… Это довольно трудно понять. Для основателя Джит Кун-До и кинозвезды это было слишком затруднительно!» Другой добавил: «Когда кто-то умирает, традиции моей страны требуют, чтобы каждый отдал дань уважения».
Даже его бывший учитель Вон Шунь Лян написал: «Что касается того факта, что он не появился на похоронах шифу, это, безусловно, было нарушением в плане приличия мира боевых искусств. Люди не должны забывать свои корни. В конце концов, даже если вы отломились и создали свой собственный стиль, вы никогда не забудете фундамент, который заложили вместе со своими учителями. Что касается поведения Брюса… Я не знаю, может, он переживал трудные времена или чувствовал себя неловко, но все же думаю, что он должен был появиться и выразить соболезнование. Видимо, человеку очень трудно совладать с навалившейся на него славой!»
Что совершенно примечательно во всей критике: они точно были в курсе того, почему Брюс не присутствовал на похоронах — он не знал, что Ип Ман умер. В то время Ип Ман считался второстепенным учителем боевых искусств. О его смерти написали лишь китайскоязычные газеты, которые Брюс редко читал. Он мог узнать о похоронах только от бывших братьев и сестер вин-чунь, которые нарочно решили его не информировать. «Эти сукины дети живут в том же городе и даже не соизволили мне позвонить! — кипел от злости Брюс в разговоре с друзьями. — Черт возьми, их ревность завела их слишком далеко. Я узнал о его смерти через три дня. Черт, я чувствую себя очень плохо и разочарован». Сын Ип Мана, Ип Чун, в конце концов признался: «Когда мой отец скончался, я достал телефонную книгу, чтобы попытаться позвонить Брюсу, но кто-то помешал мне. Я так и не сделал этого».
На карикатуре, ставшей широко популярной, изображен Брюс у гробницы Ип Мана: «Простите, Учитель, я слишком занят тем, что зарабатываю деньги, поэтому не смог присутствовать на ваших похоронах».
Вообще говоря, месть учеников вин-чунь была почти элегантной. Брюс заставил их потерять лицо, сформировав свой стиль и публично критикуя традиционный кунг-фу. Когда Ип Ман умер, они сознательно не рассказали ему о похоронах, заставляя потерять лицо в глазах фанатов. Брюс не мог публично защищаться: если
