демократический – с мая 1917 г. по февраль 1918 г.; антибольшевистский – с февраля 1918 г. по февраль 1919 г.; советский – с марта 1919 г. но май 1920 г.; повстанческий – вторая половина 1920 г. и начало 1921 г. Мы коснёмся по преимуществу так называемого демократического.
Итак, провозглашённая в середине ноября башкирская автономия была утверждена на курултае в Оренбурге в декабре 1917 г. Там же было избрано Башкирское правительство. Завладев 18 января 1918 года Оренбургом, большевики по словам буржуазных современников поначалу отнеслись к башкирской власти нормально: позволили сохранить автономию во внутренних делах, хотя во внешней политике потребовали подчинения центру. 27 января в Совнарком была направлена от имени Башкирского правительства телеграмма, в которой говорилось о готовности к соглашению с Советской властью при условии невмешательства её в дела башкирской автономии. Однако за лояльными формулировками крылись неприглядные дела некоторых местных деятелей. В частности – Ахметзаки Валиди Тогана (Ахмет-Заки Валидова), получившего должность военного министра, хотя он был историком-востоковедом, филологом, публицистом.
В феврале 1918 года Валидов вместе с другими членами Башкирского правительства был арестован по распоряжению Оренбургского губернского и Мусульманского военно-революционных комитетов. В начале апреля он был освобождён во время налёта на город белоказаков во главе с атаманом А. И. Дутовым. (Это не помешало ему позднее участвовать в заговоре против атамана.) Вместе с контрреволюционными башкирскими отрядами Валидов присоединился к восстанию чехословацкого корпуса. Оно началось 18 мая 1918 года на огромной территории от Волги до Владивостока, через которую в нескольких десятках железнодорожных эшелонов эвакуировались солдаты и офицеры корпуса. Конечным пунктом эвакуации была Франция. Она же через свою обширную агентурную сеть в рядах корпуса, при поддержке других разведок Антанты и спровоцировала мятеж белочехов. С этого мятежа берёт начало апогей гражданской войны, которая от разрозненных военных конфликтов перерастает в полномасштабные фронтовые действия, сопровождаясь интервенцией почти полутора десятков государств.
Защитники Валидова считают, что «неудавшееся соглашение валидовцев с большевистским центром – во многом результат властной неразберихи». Они делают из него чуть ли не социалиста, хотя в башкирской историографии есть публикации, доказывающие, что Валидов отстаивал исключительно интересы национальной буржуазии. Сегодняшняя политическая конъюнктура заставляет многих исследователей-архивистов затушёвывать вскрытую связь этого деятеля с антисоветскими и антикоммунистическими турецкими кругами. Но имеются и довольно жёсткие оценки. Например: «Башкирские националисты во главе с Заки Валидовым пытались отколоть Башкирию от Советской России путём пропаганды Туранского царства и лозунга «Башкирия – для башкир». Татарские историки полагают, что в результате сепаратистских действий валидовцев так и не получила воплощения самая оптимальная форма федеративной государственности двух братских народов – Татаро-Башкирская Советская Республика, решение о которой было принято ленинским правительством в марте 1918 года.
Как свидетельствуют документы того времени, среди мусульман действительно усилилась тяга к интеграции на фоне раскола российского общества. Мусульманским либералам принадлежит выдвинутое ими тогда же в Казани предложение создать единую Тюркскую федеративную республику из нескольких штатов: в Крыму, Казахстане, Туркестане, Поволжье, на Урале и на Кавказе. Из этого предложения явственно торчали ослиные уши пантюркистов.
К их числу и принадлежал Ахмет-Заки Валидов – убеждённый антисоветчик, что автоматически предусматривало его антироссийскую позицию. Когда запахло жареным и стал виднеться конец белого движения, Валидов опять переметнулся к красным. И даже какое-то время был членом Башкирского ревкома. Длилось его «прозрение» недолго. После окончания гражданской войны он бежал в Туркестан, где до 1923 года организовывал басмаческое движение, прячась в Хивинском ханстве и Бухарском эмирате.
В 1925 г. по указу Ататюрка, к тому времени вовсю расправлявшегося с коммунистами, Валидов получил турецкое гражданство. Издавал газету, в которой добросовестно отрабатывал деньги хозяев, призывая мусульман всего мира объединиться вокруг Турции. Затем при нацистах поработал в Германии. С началом Второй мировой войны вернулся в Турцию, где создал секретное общество пантуранистов. Поскольку сильно засветился в качестве сторонника исламизма, туранизма, нацизма и бог ещё знает чего, то турецкие власти, смекнувшие, куда дует ветер Второй мировой, в 1944 году арестовали Валидова. Приговор суда: 10 лет тюрьмы. Обвинение было столь же серьёзным, сколь и комическим: за деятельность против Советского Союза. Впрочем, когда спустя пару лет, угроза возмездия со стороны СССР за фактическую помощь Турции Гитлеру во время войны миновала, Валидова выпустили.
Мы сильно вышли за пределы нашей темы. Но ведь, как сообщают разные источники, в нынешнем Башкортостане «с 1990 года стало меняться отношение к Валидову». Тогда же прошли юбилейные торжества и научная конференция, посвящённые 100-летию со дня его рождения. Находятся авторы, которые пишут: «Работа над научной биографией Валидова только начинается. Многое остаётся ещё неясным и порой даже загадочным». В каком русле они подают эту биографию и почему напускают туман загадочности, думается, внимательному читателю понятно.
Крым
В 1917 году половину населения Крыма составляли русские и украинцы, примерно треть – татары и турки. Двадцать процентов приходилось на остальные национальности: немцев, греков, армян, болгар, поляков, караимов и других. Не только пёстрый национальный состав, но и глубокие экономические, а также внутри– и внешнеполитические противоречия привели к тому, что крымская земля стала одной из первых арен назревавшей гражданской войны, которая в полную силу полыхнёт весной 1918-го.
К осени там давно действовал уже упоминавшийся Временный Крымско-мусульманский исполнительный комитет (Мусисполком), возглавляемый Челебиджаном Челебиевым. Он же был избран верховным таврическим муфтием. В июле Челебиев и командир 1-го крымско-татарского батальона прапорщик Шабаров были арестованы севастопольской контрразведкой по подозрению в шпионаже в пользу Турции. Под давлением националистической общественности задержанные буквально на следующий день были освобождены.
Крымские татары оперативно среагировали на свержение Временного правительства. 31 октября (13 ноября) состоялось первое заседание созданного по их инициативе Крымского революционного штаба. Возглавил его один из руководителей Мусисполкома Джафер Сейдамет (Сейдаметов). Интересно, что в штаб вошли также представители местных украинских националистов. Эта трогательная смычка дожила до наших дней.
Чуть позже в Симферополе состоялся съезд таврических земств и городских дум, создавший временный высший орган губернской власти – Совет народных представителей. Разочарование крымско-татарских националистов вылилось в заявление: «…Съезд городов и земств, на котором представители коренных народов Крыма и украинского населения оказались в меньшинстве, под давлением преобладающей русской делегации высказался за сохранение Крыма в составе России, игнорировав факт объявления своей независимости Украиной и предложения о создании независимой Крымской республики».
Это прискорбное для местных националистов обстоятельство вскоре было исправлено. 26 ноября (9 декабря) 1917 года в бывшем ханском дворце в Бахчисарае открылся Курултай или «Национальное Учредительное собрание крымско-татарского народа», подавляющее большинство делегатов которого составляла националистическая интеллигенция. Курултай заседал, с перерывами, почти три недели. За эти дни было декретировано создание нового государства – «Крымской
