священник вклинивался в разговор, озаряя собеседников очередной протухшей премудростью, и, кажется, королеве нравилась его компания, в отличие от Корнута: уж кого-кого, а этого слизняка хотелось здесь видеть меньше всего.
Младший Флорес, то ли Мартин, то ли Маркус — Корнуту всё не удавалось запомнить его имя, усердно обхаживал принцессу Викторию, несказанно польщённую вниманием такого видного кавалера. Девица то звонко хохотала, то кокетливо помахивала ажурным веером, то, вдруг вспомнив о приличии, скромно опускала свои большие тёмные глаза в пол. Луна, определённо ревнуя к старшей сестре, сердито надулась, делая вид, что увлечённая друг другом парочка ей абсолютно безразлична.
Здесь же был и Дий, и казначей с сенешалем. Для полной идиллии не хватало Силвана, но осчастливить своим присутствием монаршую ложу у генерала не получилось. Немудрено, с масштабной стройкой новой воинской части на месте Старого рынка у него появилось забот по самое горло, и в этот момент Корнут откровенно завидовал военачальнику: он готов был терпеть свою мигрень целый месяц, лишь бы не появляться на проклятой Арене, больше походившей на кровавое капище. А сегодня оно выглядело особенно жутко: левую половину поля занимал частокол; плотно подогнанные друг к другу брёвна образовывали прямоугольник и смотрели в синее бездонное небо заострёнными пиками. Смотрели в небо и мёртвые глаза отрубленных голов, гроздьями подвешенных на ржавые крючья столбов, вбитых в землю по краям арены — сопротивленцы и все те, кто посмел пойти против священных Заветов.
Корнуту не было их жаль, но его коробило от вида маленьких детских головок. Ему то и дело приходилось напоминать себе о той страшной ночи, мысленно убеждать себя, что людей среди них не было, только мерзкие вырожденцы, которым, к счастью, уже не вырасти в опаснейших монстров. Но некоторые из них столь сильно походили на обыкновенных человеческих детей, что он был вынужден приказать изуродовать им лица во избежание нежелательных инцидентов.
Внимание Корнута привлёк девичий возглас. Белокурая фрейлина с задорно вздёрнутым носиком и плеядой веснушек на персиковых щёчках прикрыла ладошкой рот, с неподдельным восхищением внимая шефу полиции.
— Я выпустил в него весь барабан, — продолжал свой рассказ Шед. — Представьте себе, милочка, все шесть пуль, без единого промаха! И только выстрелом в голову мне наконец удалось уложить выродка. Этот Севир, скажу я вам, даже среди скорпионов считался настоящим чудовищем.
— Какой ужас! — выдохнула потрясённая слушательница, сцепив у груди пальцы в замок. — Я бы, наверное, упала замертво только от одного его вида. Вы такой отважный, господин Шед, истинный герой!
— Это всего лишь моя работа, — похотливо подмигнул тот, облизывая тонкие потрескавшиеся губы. — Но не бойтесь, душенька моя, теперь вы можете смотреть на выродка сколько вам заблагорассудится. Будьте покойны, его взгляд больше не убивает. Правда, отсюда не особо разглядеть, но если пожелаете, я могу организовать вам приватную экскурсию. Между прочим, там и знаменитый Разрушитель, вон, рядышком висит.
Корнут раздражённо закатил глаза: от дешёвого фарса шефа полиции начинало подташнивать. Чёртов прохвост буквально сиял натёртым медяком. Несмотря на жару, восседал он в чёрном костюме без единой морщинки и примятости и горделиво сверкал золотым орденом на груди. На широкополой шляпе, отбрасывающей тень на верхнюю часть лица, переливалась чёрная атласная лента с позолоченной бляхой. Что за безвкусица! Сколько ни отмывай этого проходимца, сколько ни наряжай, а вонь Северный Ямы будет шлейфом тянуться за ним до самой смерти, и дело вовсе не в происхождении — Корнут и сам выходец из мест ничем не лучше грязных фавел с пропитанными мочой и дерьмом проулками. Нет, дело во врождённом благонравии, а оно сродни таланту — далеко не каждый обладает этим редчайшим даром, не Шед уж точно. Впрочем, его присутствие здесь объяснялось весьма банально: высокопоставленные гости наверняка захотели бы услышать из первых уст историю победы над Стальным Пером, и в роли шута шеф полиции смотрелся вполне гармонично.
Возможно, не следовало бы относиться к своему подчинённому столь предвзято, как-никак, тот сослужил ему верную службу, но бахвальство Шеда, щедро приправленное небылицами, ужасно бесило. Неужели он держит всех за круглых идиотов? К тому же этот болван выполол не все сорняки, и самые опасные из них всё ещё цвели и благоухали где-то за стенами столицы. Максиан, да ещё наверняка в компании Разрушителя — хуже и не придумаешь! При одной мысли о Сто Тридцать Шестом тошнота вновь подступила к горлу, а мигрень ещё пуще стиснула череп железным обручем. Потянувшись за своим бокалом в надежде, что вино хоть немного отвлечёт от неуёмной боли, Корнут краем глаза заметил пристальный взгляд Юстиниана, направленный на ту самую белокурую фрейлину, и этот взгляд мог означать лишь одно: скоро у короля появится новая фаворитка.
— Какой-то вы сегодня мрачноватый, Корнут, — Юстиниан надменно приподнял бровь, почуяв, что за ним наблюдают. — Вам не нравится убранство Арены?
«Конечно же, Тейлур тебя подери, не нравится, но кого это волнует!»
— Что вы, Ваше Величество, мне просто немного нездоровится, — Корнут вымучил кривую улыбку.
Арену сотряс пронзительный скрежет. Толпа недовольно колыхнулась, возмущаясь тысячами глоток, и в этот раз Корнут был абсолютно солидарен с народным негодованием. Неужели так сложно починить этот треклятый микрофон или что там так невыносимо скрежещет? Бесплотный голос бодро объявил об открытии сезона трёхсот седьмого года и принялся в ярких красках расписывать ликующей толпе значимость сегодняшнего дня.
— У меня стойкое ощущение, что нас ждёт потрясающее зрелище.
Корнут резко обернулся и тут же пожалел об этом — затылок словно сдавило невидимой лапой. Он укоризненно посмотрел на скалящегося Аргуса, как на виновника своих страданий:
— Вы весьма проницательны, друг мой.
— Грешен и искренне каюсь, — с неизменно слащавой улыбкой священник устроился рядом и с видом просветлённой личности воззрился на столбы с головами преступников. — Жаль, что такой ценный экземпляр достался мухам. Какое непростительное расточительство!
— Что ж, здесь ничего не поделаешь, таким мне его доставили.
— О, я вас прекрасно понимаю, господин принцепс, — Аргус наклонился ближе, чтобы не пришлось перекрикивать бедлам, царящий на Арене. — Кому как не мне знать, насколько сложно найти толкового помощника, исполняющего приказы как положено. Но помните, мой дорогой друг, наш уговор всё ещё остаётся в силе, на случай, если в вашем распоряжении вдруг окажется ещё один Разрушитель.
Корнут подозрительно сощурился на главу Ордена, но тот уже принялся рьяно аплодировать королю, готовящемуся объявить начало боя.
* * *
Скранч бережно заправил выбившийся из-под наручня красный шнурок — подарок Банни, талисман, переживший вместе с ним не одну схватку на Арене. Вряд ли его магия сработает на
