Второй обычай заключался в следующем: на ярмарку в ближайший город или село съезжались во множестве невесты, из которых приезжие парни выбирали себе будущих жён. Вот как описывается в «Полоцких Епархиальных Ведомостях» за 1903 год этот обычай, существовавший у витебских федосеевцев и называвшийся «самокрутки»: «Пятница (это мероприятие, по традиции, происходило в пятницу на Сырной неделе. — К.К)… На торговой площади цельный день толпится народ… Это всё старообрядцы… Молодые парни в новых чёрных длинных шубах весело ходят взад и вперёд, посматривая с какой-то особенной улыбкой на миловидных девушек, щеголяющих своими бархатными салопчиками с куньими воротничками, собольими муфточками и шёлковыми платками самых ярких и разнообразных цветов. Всё, что только есть лучшего, дорогого и нарядного у молодёжи, всё выставляется сегодня на показ… Толпа всё растет… Слышится несмолкаемый говор, здоровый смех, свист и звуки гармоники… Здесь русский дух, здесь Русью пахнет… Смеркает… Молодёжь уже разделилась на пары. Каждый парень выбрал себе любимую девушку и, обняв её, ходит с нею уже как с “Богом данной женой”… Браки состоялись, и молодые обдумывают теперь, как им явиться к отцам и заполучить “приданное”…»[283]
Ещё более подробное описание данного обычая у староверов-беспоповцев дает В.М. Долгоруков: «Отметим следующий любопытный обычай раскольников, касающийся выбора невесты молодыми парнями. Для этой цели парни и девушки съезжаются в праздничные дни перед рождественским постом и на масляной неделе, в среду и пятницу, в местечки и города на базар. Девушки в пёстрых, ярких цветах и нередко в богатых юбках, цветных, шёлковых, суконных и шерстяных коротких шубках, или шугайчиках, как они называют, с лёгкими платочками на головах, взявшись за руки, ходят по базарной площади и улицам, причём у каждой в руке находится небольшой платочек, как носовой. Парни в синих суконных русских кафтанах, меховых шапках, перчатках, в щегольских сапогах, с дождевыми зонтиками в руках, расхаживают небольшими группами и рассматривают прогуливающихся девушек. Когда выбор парня остановится на какой-нибудь девушке, он подходит к ней и вступает с нею в разговор. Если девушка желает сделаться его сожительницей, то подаёт ему конец носового платка, держась за который, они отделяются от прочих и, расхаживая по улицам, сговариваются окончательно. Затем, большею частью сразу же, делается соглашение между родителями жениха и невесты о дне соединения молодых супружескою жизнью. В назначенный день жених на лучшей лошади приезжает в дом невесты один. Здесь он и его невеста получают благословение от родителей последней и наставление для супружеской жизни, затем садятся в сани и вдвоём катаются по улицам села, а потом едут к родителям жениха, которые на пороге дома встречают их с хлебом-солью, поздравляют с супружеством и угощают всех родных и гостей обедом. Послеобеденное время старики проводят в разговорах, а молодёжь забавляется шутками, прятками, орехами и пряниками. Вечером следует ужин, которым и оканчиваются все брачные обрядности и торжества»[284].
О духовном причастии
Поскольку таинство причащения (евхаристии) имеет право совершать лишь благоверный священник, имеющий правильное рукоположение от православного епископа, а таковых, как считают староверы-беспоповцы, по условиям «последнего времени» нигде на земле не осталось, то и таинство причащения ими не может совершаться, и литургия не служится.
На Выге первое время причащались запасными дарами, освящёнными ещё дораскольным священством. Однако со временем и они иссякли. Вместе с тем, понимая всю важность таинства причащения для спасения, поморцы, опираясь на Священное Писание и святоотеческую традицию, попытались обосновать возможность так называемого невидимого, или духовного, причащения. «Когда Святые Дары иссякли, поморцы стали жить надеждой на спасение от Самого Господа Исуса Христа, великого Архиерея, могущего и невидимо причастить искренне желающих этого…»[285]
В «Евангелии благовестном», в частности, говорилось: «Впрочем, ты можешь есть Плоть и пить Кровь Владыки не только в таинственном Причастии, но и иным образом. Плоть ест тот, кто идёт путем деятельности. Ибо плоть неудобоварима, как и деятельность — многотрудна. Кровь пьёт, будто бы вино, веселящее сердце, созерцатель. Ибо созерцание не сопряжено с трудом и есть даже успокоение от трудов, похожее на питие, как и питие легче, чем пища»[286]. Преподобный Ефрем Сирин в «Слове о суде, о любви и о покаянии» пишет: «Буди церкви Божия, и вселится в тя Бог Вышний, душа бо имеющи Бога в себе, церкви наречется свята и чиста, и божественныя тайны служатся в ней». Об этом же говорит и святой Макарий: «Тело человече церковь есть Божия — и сердце человека есть престол Божий».
Каким же образом может совершаться в верующем христианине таинство евхаристии подобно видимому его совершению на престоле, в церкви? «Какова наша любовь ко Христу и желание Святых Тайн, такова и надежда на святое причащение плоти и крови Христовой. Писание свидетельствует — мы верим. Находясь в нужде без священства по причинам, не от нас зависящим, мы уповаем на милость Божию и веруем, если чисто и божественно пребываем, всегда можем причаститься великим и божественным тайнам, по свидетельству вышеуказаннаго Священного Писания»[287].
Отсутствие таинства причастия может восполняться «огнепальным желанием» верующего приобщиться Святых Таин. «Причаствуют тайне сей христиане и верою и огнепальным желанием, по псаломстей молитве: желание убогих услышал еси Господи, и уготовлению сердец их внят ухо твое (Пс. 9)». В некоторых староверских общинах ещё до недавнего времени было принято отдельно молиться за причастие.
Молитва
В отсутствие большинства таинств основным источником Божественной благодати становится у староверов-беспоповцев молитва. Молитва, по словам преподобного Нила Постника, «есть беседа ума к Богу», или «восхождение ума к Богу». Это благоговейное обращение ума и сердца верующего к Богу, Богородице, святым угодникам.
Старообрядческие молитвы — очень древние. Прообразом для многих из них явились ветхозаветные псалмы царя и пророка Давыда. Многие были составлены почитаемыми святыми и Отцами Церкви. Но сила молитвы заключается не только в словах. Как говорит святой Василий Великий, «молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. Но надобно не в словах одних поставлять молитву, а более в душевном расположении, молитвенном. И молиться надобно всегда, при всяком случае».
