Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Голос с трубке закричал, срываясь на визг:
– Мы сдаемся!.. Если именно это хотите услышать, то мысдаемся!..
– Зачем? – не понял Пивнев.
– Да потому, что если не удалось...
– ... то надо застрелиться, – закончил Пивневубежденно. – Наши деды стрелялись, предпочитая геройскую смерть позорномуплену.
Голос в мембране всхлипнул, почти прошептал:
– Что за дикость?.. Наши никогда не стрелялись!..
– Но есть же правила чести, – возразил Пивнев. Онкивнул танкистам, чтобы не обращали внимание на его переговоры, делали своедело. – У вас как по этой части?
– Какая честь? – закричал американскиймайор. – О чем вы?.. Господи, да слышит ли меня кто-нибудь, как говорю сманьяком, неизвестно как ухватившим в руки телефон...
Пивнев обиделся:
– Как это неизвестно?.. По нашей территории шла группабандитов. Их уничтожили. С трупов и сняли эти штуки. Сейчас бандиты вездевооружены лучше нас, армейских...
– С трупа? Что с ними?
– Трупы как трупы, – ответил Пивнев снеудовольствием.
– Они... погибли? – спросил голос неверяще.
– Трупы? – не понял Пивнев. – Как могут трупыпогибнуть? Ты, бандит, плохо русский язык выучил!.. Ты чеченец аль кто?
Голос простонал в ярости и страхе:
– Я Крис Джонсон, майор подразделения зеленых беретов!Мы направлены вам на помощь...
– Международная мафия, – протянул Пивневпонимающе. – Ты продолжай, продолжай!.. Да это не тебе, бандит, танкисту.Дурак, то ли снаряды бережет, то ли лень лишний раз стрельнуть... Что замолодежь ныне? У вас, американцев, набрались!
Из трубки слышен был грохот, словно рушились стены, крики.Голос Джонсона прервался, затем там завизжало:
– Мы сдаемся! Прекратите стрельбу, мы уже выходим споднятыми руками!
Пивнев поинтересовался:
– А сколько вас?
– Осталось всего семнадцать и пятеро раненых!
Пивнев подумал, сказал сокрушенно:
– Многовато. Для суда довольно и одного-двух. Когдаостанется столько, перезвони.
Он отключил телефон, знаком велел долбить, чтобы камня накамне. У древних воинов, что дрались на этой земле, это, кажется, звалосьтризной. Когда хоронили павших воинов, в жертву резали скот и пленников.
– Это по вам тризна, ребята, – сказал он. В горлебыл комок. С трудом сглотнул, прошептал, – И по всей танковой бригаде...по всем-всем... кто сложил головы так доблестно.
Оглянувшись на горящий КП, бросил сотовый телефон на землю,наступил. Под каблуком хрустнуло. Вообще-то для суда и одного не надобно. И таквсе ясно.
– Усилить огонь, – велел он лейтенанту. – Непонимаешь?.. Если хоть один бандит уцелеет, то найдутся сволочи, оправдают.Адвокаты на бандитах как раз и зашибают! А там, глядишь, снова кого зарежут...
* * *
Я содрогался вместе с землей, что тряслась под ногами, какпри землетрясении, которому не было конца. Во рту был песок, щепки, соленыйпривкус. А потом вдруг навалилась оглушающая тишина.
Мне показалось, что я оглох, но вон и другие вертятголовами, глаза очумелые, еще не верят, что все кончилось. Внезапно изодинокого здания мелко и жалко застрочил автомат. Умолк, выпустил еще однукуцую очередь, словно кто-то отчаянно берег патроны. После тяжелого буханьятанков, после массированной стрельбы из гранатометов, такая стрельба показаласьжалкой и нелепой, словно комар пытался заесть омоновца в полном снаряжении.
Кречет поморщился:
– Кто там еще?
Чеканов вытянулся:
– Разрешите доложить! Там закрылся этот, как его... ну,который правозащитник! С фамилией как хвост у динозавра! Он к вам частоприходил. Разрешите подогнать танк и... прямой наводкой?
Кречет поинтересовался:
– А что не выходит?
Чеканов пожаловался:
– Ему предлагали! Крикнул, что будет отстреливаться допоследнего патрона, а последний приберег для себя.
Кречет усмехнулся:
– Гордый!.. Не понимает еще, что мы на одной стороне.Бросьте гранату с какой-нибудь дрянью. Чтобы отрубился. Потом связать и вМоскву. Таких надо беречь, даже если кусаются.
Чеканов сказал с сомнением:
– А кусается здорово... Как определяете, кто ваш, ктонет?
– Кто готов отдать жизнь за Родину, – ответилКречет зло, – или кто готов отдать против... кто за честь и достоинство,до последнего вздоха защищает власть, или кто так же яро бьется против нее...это все моя партия. А на той стороне все под лозунгом «Не будь героем!».Неважно: коммунисты, нацисты, либералы, консерваторы... Иные времена, иныеправы!.. Что скажете, Виктор Александрович?
Я развел руками:
– Вообще-то мы спасаем Америку от позора. Нет пленных,нет и вмешательства. Они скажут, что никого не посылали, что в наши внутренниедела не вмешиваются.
Кречет сказал сожалеюще:
– Вообще-то надо было парочку оставить для суда нарастерзание журналистам.
Я проговорил медленно:
– На самом же деле... об этом пока никто недогадывается, но сейчас происходит величайший из переворотов. Не в политике! Ине в выборе особого русского пути, русской идеи, не в исламе даже...
– А в чем?
– С России начинается возрождение... можно даже спрописной буквы, Возрождение всего человечества. Возрождение! Возрождениечести, достоинства, без которых человечеству не выжить. Возрождение необходимомиру, необходимо самой Америке. Но началось оно с России...
Чеканов напряженно прислушивался, все чаще задирал голову кнебу, всматривался в бездонную синь. Я видел, как он темнел лицом, хмурился.Взгляд его все чаще останавливался на Кречете, Яузове. Когда он был шагах впяти от них, внезапно выхватил пистолет, молниеносно вскинул и по углам зала.Кабинет преобразился, компьютеры появились во множестве, ухватить за руку неуспел, только ударил под локоть.
Грохот ударил по ушам, Кречет отшатнулся. Чеканов выстрелилеще дважды, я повис на его руке, пригнув к земле. Он коротко дернул локтем, уменя во рту словно взорвалась граната. Хрустнули зубы, во рту стало горячо исолено, но я повис на руке... и тогда он коротко и сильно ударил локтем.
Я отлетел в сторону, он повернулся и снова выстрелил внезащищенную грудь Кречета. Мелькнуло зеленое, пули ударили в грудь Яузова.Массивный, как слон, он заслонил Кречета, в руке министра обороны был пистолет,и этот пистолет плевался огнем.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
