Я хотел бы также, чтобы вы знали: довольно часто за эти долгие, наполненные страданием годы на Сан-Томе я вспоминал ваши слова, сказанные мне в Вила-Висоза в намерении подкрепить просьбу Короля и убедить меня принять его поручение: „Могли бы вы получить от жизни что-либо более грандиозное?“ Ответ мой таков: я оставил здесь жизнь. Мог ли я отдать что-либо более грандиозное своему Королю?
Верьте мне, с уважением и давней дружбой,
Луиш-Бернарду Валенса».
Граф де-Арнозу вздохнул, открыл письмо, адресованное Дону Карлушу и принялся читать его, вышагивая по комнате. Дочитав, он остановился напротив окна с видом на Тежу и на английский фрегат, покидавший устье реки: вне сомнения, это был один из кораблей Его Британского Величества, прибывший на похороны. Какое-то время граф простоял у окна с письмом в руке, погруженный в свои мысли.
— Ну, и что он там пишет? — Жузе да-Матту не оставляло любопытство. — Что-нибудь еще, что может представлять интерес?
— Неужели сейчас что-то еще может представлять интерес? Всё кончено или закончится совсем скоро: конец эпохи. Тяжело только думать, что это я назвал имя этого парня Королю, я убедил его поехать на разговор с ним в Вила-Висоза, настояв на том, чтобы он согласился отправиться с миссией на Сан-Томе. Если бы я этого не сделал, он был бы сейчас жив.
Бернарду де-Пиндела выглядел ещё более усталым, чем за все последние дни.
— Но ведь, сеньор граф, умер он не от данного ему поручения, умер он от любви. А уж в этом виноват только он один…
Бернарду де-Пиндела посмотрел на него почти что с презрением:
— А что вы-то знаете об этом, Жузе да-Матта? Или вы успели прочесть письмо раньше меня?
— Нет…
— Тогда потрудитесь уважать причины, которые побудили человека отнестись к этому настолько трагично, что он свел счеты с собственной жизнью. Только ему и Богу известны настоящие причины. Другой человек, который мог отчасти знать это, мертв, а третий, то бишь, я сам, узнавший о них только что, будет хранить это в тайне.
Он подошел к горящему камину и с явным чувством облегчения бросил в него адресованное Королю письмо Луиша-Бернарду, глядя, как пламя медленно поглощает его. Пока бумага догорала, он философски заметил, обращаясь к самому себе:
— В конце концов, это письмо человека, который умер после того, как написал его, тому, кто умер, так и не успев его прочитать. Учитывая, что умерли они почти в одно время, кто знает, может быть, там, наверху они и смогут объясниться друг с другом.
* * *
22 мая 1908 года газета Século в разделе новостей из колоний сообщила о том, что консул Англии на островах Сан-Томе и Принсипи, в виду завершения возложенной на него миссии, был назначен главой Провинциального правительства Коломбо, остров Цейлон, куда он отправился в сопровождении супруги кораблем флота Его Величества «Ройял Соверен», маршрутом через Мыс Доброй Надежды.
14 марта 1909 года английские компании Cadbury Bros из Бурнвиля, J. S. Fry & Со из Йорка и Rowtree & Со из Бристоля, от имени всех английских компаний-импортеров, объявили о бойкоте импорта какао из португальской колонии Сан-Томе и Принсипи.
