(ЛИКА. СЕЙЧАС)
По пути из аэропорта включили радио, снова поймав новости не с самого начала выпуска.
- ...огласил решение Басманного суда выпустить бывшего главу корпорации «АлОл» Алексея Оленева из-под стражи, взяв с него подписку о невыезде, - проверещала дикторша и тонизирующим мужиков голоском добавила елейное: - И о погоде. Синоптики обещают нам на завтра десять-тринадцать градусов мороза, на дорогах гололедица...
- Какая гололедица! Волчара что, совсем оборзел? Ему же русским языком было сказано - прекращение уголовного дела! - взвилась Женька, с трудом помещающая на ближних подступах к рулю свой заметно подросший животик. И указала пальцем на громкую связь мобильника: - Звони!
Волчара ответил не сразу.
- Какая «подписка о невыезде»?!
- Какой суд?
- Прекращение уголовного дела где?
- И разблокировка счетов?
- Вы что, не поняли, за какую именно часть тела мы вас держим?!
- Или эта часть тебе совсем уже за ненадобностью?!
- Или ты в гости к Его Высочеству захотел?!
- Организуем! - на два голоса орали мы по громкой связи, сбиваясь то на ты, то на вы.
Волчара, надо отдать ему должное, не был бы Волчарой, если бы не умел в любых ситуациях сохранять хладнокровие.
- Вы, девушки, новости сегодняшние слышали?
- Только про Оленя. Радио включили, когда выпуск новостей уже заканчивался.
- То-то! Вы бы первую новость послушали, прежде чем кричать.
- И что сегодня идет первой новостью?! - язвительно поинтересовалась Женька. - Волочкова снова не может войти в Большой театр? Курникова вышла замуж за Иглесиаса? Или Пугачева за Галкина?
- Первой новостью сегодня указ президента об отставке кабинета министров.
- Мама мия! И что это значит?
- Это значит то, что ваш покорный слуга на все происходящее выше ни малейшего влияния больше не имеет. Все, что мог, он уже совершил, создал песню, подобную стону, и духовно навеки почил.
- Литературу в шестом классе вы, экс-министр, учили хорошо. Делать-то теперь что?
- Понятия не имею, что теперь делать. Скажите спасибо, что хоть подписку о невыезде пробить успел.
- А дальше?
- А что дальше? Хоть держите вы меня за то, что держите, хоть бросьте, хоть оторвите, хоть во всех газетах фотографию вашу опубликуйте. Меня угробите, а Оленя вряд ли спасете.
- Урод! - выругалась Женька. - Раньше думать было надо. Пока в фаворе был, Оленя за решетку засаживал и Главного против него натравливал. И как эту травлю нейтрализовывать теперь прикажешь?!
- Будет день, будут и новые допущенные «к телу». Тогда и видно будет, как уголовное дело закрывать и как тебе с твоей старой знакомой договариваться.
- С какой знакомой? - не поняла Женя.
- С Кураевой Лилией Геннадьевной. Знаешь такую? Лично я такую не знала. Но, судя по лицу Жени, это имя ей многое говорило.
- Ладно, девочки, дайте дух перевести! Мне еще личные вещи из министерства вывозить.
- Да у вас там весь кабинет - личные вещи! И комната отдыха. - Мне ли было этого не знать! - Кстати, у вашего помощника должна быть папочка со всеми оплаченными не из госбюджета счетами и протоколами вноса вещей в министерское здание. А то охранники возьмут и не выпустят бывшего министра с тюками и пистолетами...
- Какими пистолетами? - удивилась Женька.
- Дуэльными. Пушкинской поры.
- А зачем пистолеты?
- Капиталовложение. За год дорожают на сорок процентов, - не успела пояснить я, как по громкой связи меня перебил голос экс-министра.
- Стреляться! Самое время. Но, как говорится, не дождетесь! Эх, если чего жаль, так это оформленного «самой Ахвелиди» кабинета! Нигде мне не было так хорошо, как в том пространстве. Это у тебя, Лика, получается куда лучше, чем опальных олигархов из тюряги вызволять.
- И что же нам теперь делать?
- К Бутырке ехать, забирать вашего драгоценного Оленя домой. Недооцениваете вы, сколько я успел-таки назад отыграть! Ходор до сих пор сидит, а Оленю после нар и подписка о невыезде раем покажется.
- Интересно, а что с собой к тюрьме надо брать? - нажав на мобильнике кнопку отбоя, спросила я, чтобы хоть что-то спросить. Сердце уже впереди меня бежало навстречу Оленю.
- Понятия не имею. Может, теплые вещи? - предположила разворачивающая машину в сторону Бутырки Женя. - Его летом арестовывали, теплых вещей у него может и не быть.
- Ему прогулки были положены. Гулял же он в чем-то.
- Гулял, наверное. Но вещи лучше захватить. Димка, как назло, в институте.
- Но Тимур должен быть дома. У меня дома, - поправилась я, поспешив объяснить присутствие бывшего мужа в моей квартире: - На каникулы проведать мальчишек приехал. - Не признаваться же теперь, что за минувшую осень оказалась пару раз в одной постели с бывшим мужем - воздержание проклятое довело, но ничего, похожего на наши прежние полеты к счастью, не вышло. Сыгранно и технично, но не более.
Женька в мои объяснения не вслушивалась, только улыбнулась.
