— Кстати, раз уж заговорили о местных властях... — Декер наклонился вперед и открыл «бардачок» между передними сидениями. — Вот ваш значок.
— Наконец-то.
— И ваш пистолет.
— Возвращается на свое место. — Но наигранная бодрость Эсперансы сменилась откровенной меланхолией, как только он остановил машину перед своим трейлером. — Непонятно только, где мое место? Вот это — совершенно не похоже на дом. Просто пустая будка.
— Я очень сожалею о том, что жена бросила вас. Мне бы очень хотелось хоть чем-нибудь вам помочь, — сказала Бет.
— Звоните мне время от времени. Я хоть буду знать, что у вас все в порядке.
— Мы будем не только звонить, — отозвался Декер. — Вам предстоит часто встречаться с нами.
— Я в этом не сомневаюсь. — Но последние слова Эсперансы прозвучали совсем уныло. Оставив ключ в замке зажигания, он вышел из машины.
— Удачи.
Эсперанса ничего не ответил. Повесив голову, он медленно брел по усыпанной гравием площадке. И лишь после того, как он закрыл за собой дверь трейлера, Декер перешел на водительское место и повернул ключ зажигания.
— А теперь поедем домой, — сказал он.
24
Это возвращение было совсем не таким, как предыдущее — в Санта-Фе из Нью-Йорка. В тот раз Стив испытывал отрешенность от этого города и этого жилища (которое тогда не посетил), а сейчас он чувствовал себя дома. Сворачивая на подъездную дорожку, он окинул взглядом темный приземистый вытянутый силуэт своего саманного дома сказал себе: «Это мое». Очевидно, задумавшись, он произнес эти слова вслух.
— Конечно, твое, — удивленно откликнулась Бет. — Ты прожил здесь пятнадцать месяцев.
— Это так сразу не объяснишь, — растерянно откликнулся он. — Я боялся, что совершил ошибку.
Дорожка сворачивала за угол и выводила к навесу для машины, устроенному за домом. Датчик уловил движение и зажег свет. Декер помог Бет выбраться из машины.
Она прислонилась к нему.
— А как насчет меня? Во мне ты ошибся или нет?
На горе Солнца выли койоты.
— В ночь после первой встречи с тобой, — сказал Декер, — я стоял здесь и слушал этих самых койотов и очень жалел, что тебя не было рядом со мной.
— А теперь я рядом.
— Теперь — рядом. — Стив поцеловал ее.
Он отпер дверь черного хода и включил свет на кухне. Обнимая Бет за талию, он помогал ей передвигаться, держа ее костыли в левой руке.
— Мы устроимся в комнате для гостей. Главная спальня все еще выглядит как поле битвы небольшой войны. Могу я предложить тебе что-нибудь?
— Чаю.
Пока грелась вода, Декер разыскал пакет шоколадного печенья и выложил его содержимое на блюдце. При этих обстоятельствах печенье выглядело просто жалко. Ни он, ни она к печенью не прикоснулись.
— Боюсь, у нас нет горячей воды для ванны, — сказал Декер.
Бет устало кивнула.
— Я помню, что нагреватель погиб во время нападения в пятницу ночью.
— Я сейчас перевяжу тебя заново. И уверен, что тебе не повредит таблетка обезболивающего.
Бет снова кивнула; ее силы были на исходе.
— Ты справишься здесь одна?
— Что? — Бет выпрямилась на стуле, словно огорошенная его вопросом. — А куда ты собрался?
— Я хочу избавиться от этого барахла, которое свалено в автомобиле. И чем скорее, тем лучше.
— Я поеду с тобой.
— Нет. Отдыхай.
— Но когда ты вернешься?
— Вряд ли управлюсь до рассвета.
— Я не останусь здесь без тебя.
— Но...
— Тут совершенно не о чем спорить, — сказала Бет. — Я еду с тобой.
25
Небо на востоке уже начало светлеть, когда Декер закончил складывать камуфляжные костюмы и перчатки в кучу. Они находились в пустыне, в добрых двадцати милях к западу от Санта-Фе. Он посмотрел на Бет. Одетая в свитер, она стояла, скрестив руки на груди, прислонившись к передней пассажирской двери «Чероки», и наблюдала за его действиями. Декер вернулся к машине, взял фляги, наполненные взрывчатой смесью селитры и мазута, и вытряхнул их содержимое на одежду. Резкий запах раздражал ноздри. Он бросил в кучу стрелу, которой Эсперанса убил террориста в лесу, сверху пристроил мелкашку, помповое ружье и оба дробовика, оставив только «ремингтон», потому что это ружье не использовалось во время боя. Огонь, конечно, не сможет уничтожить номера на оружии, но приведет его в полную негодность. Если кто-нибудь случайно найдет одно из ружей в тех укромных местах, куда Декер рассчитывал их упрятать, то с презреньем отвернется от этого металлолома. Острым концом молотка Декер пробил большие дыры во флягах, чтобы в них не осталось паров, которые могли бы взорваться. Поскольку мазут горит медленно, он полил кучу бензином. Потом чиркнул спичкой, поджег всю коробку и бросил спички на кучу. Со свистом вспыхнул бензин, от него занялся мазут, и огонь сразу же охватил одежду и оружие. К светлеющему небу поднялся столб огня и дыма.
Декер подошел к Бет, обнял ее за талию и молча смотрел на пламя.
— В греческой мифологии была одна история. О птице, восстающей из пепла. Как ее звали? — спросила Бет. — Феникс?
— Это о возрождении, — сказал Декер.
— А ведь имя Рената переводится на английский именно так, правда? Возрождение?
— Эта мысль приходила мне в голову.
— Но оно возможно на самом деле? — спросила Бет. — Возрождение?
— Только в том случае, если мы этого хотим.
Позади них солнце выглянуло из-за хребта Сангре-де-Кристо.
— Как ты это выдерживаешь? — спросила Бет, немного погодя. — Этой ночью... То, что нам пришлось сделать.
— Я тебе уже попытался объяснить это вчера вечером. Меня учили, что для того, чтобы выжить, нужно отрешиться от любых эмоций, которые не приносят практической выгоды.
— Я так не могу. — Бет задрожала. — Когда я убила моего мужа... его нельзя было не убить... Я после этого блевала три дня почти без перерыва.
— Ты сделала то, чтоб было необходимо. Мы тоже сделали то, чего нельзя было не сделать. Как бы плохо мне сейчас ни было, я не могу отбросить тот факт, что мы с тобой здесь, что я обнимаю тебя...
— Что мы оба живы, — добавила Бет.
— Да.
— Ты не задумывался о том, где я научилась обращаться с оружием?
— Ты не должна рассказывать мне о твоем прошлом, — отозвался Декер.
— Но я хочу. И должна. Это Джой заставил меня учиться этому, — сказала Бет. — У него весь дом был набит оружием, а в подвале был тир. Он очень часто заставлял меня спускаться туда и смотреть, как он стреляет.
