Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
людей, что восстали к жизни, а потом рассыпались в пыль лишь потому, что она пожелала его испытать, ему не слишком хотелось говорить. Была она… кем-то… чем-то… Он искал нужные слова. Чем-то чужим. Чары, Сила — он не распознавал этого вокруг нее, а ведь умел чуять магию, как ощутил приближающегося к дому Аэрина чародея. Вокруг нее такого не было.
Вокруг нее была пустота.
Первый вопрос он задал, только когда увидел, что меняется цвет песка. Из бледно-желтого тот сделался кремовым, а после белым. Не светло-серым, но белым, словно меловая пыль. Они оказались на таком пятне внезапно, посреди ночи. Перешли границу: ряд черных на фоне неба каменных зубов двукратно выше взрослого мужчины — и вдруг оказались там. Возможно, он не обратил бы на это внимания, в конце концов во тьме непросто понять, что изменяется цвет почвы, когда бы не звук. Песок под его ногами начал скрипеть, словно друг о друга терлись ремни. Он остановился и зачерпнул горсть. Даже в ночи знал точно — держал в кулаке то, что прикосновением и цветом напоминало гипсовую пыль.
— Где мы? — повторил он, на этот раз решительно настроенный получить ответ.
Скрип ее шагов во тьме затих, а через миг приблизился. Раньше девушка даже не оставляла на песке следов, но теперь брела пустыней так же, как и он, тяжело, упорно, проваливаясь в пыль по щиколотки. Она перестала быть призрачным видением, обманом умирающего сознания и по мере того, как он восстанавливал силы, приобретала реальность.
Проявилась она из темноты внезапно, словно лишь в нескольких шагах до него тьма решилась выпустить ее из объятий.
— Ты ведь именно сюда и стремился, верно?
У него пересохло во рту.
— Скорпионья Мельница? То есть ты все же служанка Дома Сна…
Она чуть улыбнулась:
— Нет, я ведь говорила уже: я не служу никому. Это место, которое вы называете Скорпионьей Мельницей, и скорпионы некогда приходили сюда умирать. Но сейчас — уже нет. Слишком многое изменилось со времен, когда венлегги пришли сюда, чтобы попытаться воссоединиться со своей кааф. Когда утихли отголоски последней битвы, когда появился барьер, у них не было другого выхода. Но у них не получилось. Эта пустыня обладает собственной памятью и имеет свои планы на тех, кто здесь обитает. Она не выпустила их, убила, как и всех, кто не кланяется ей достаточно низко, смолола их хитиновые панцири в снежно-белый прах. А потом, чтобы скрыть убийство, не позволила их пыли покинуть здешние места. Впрочем, это было легче всего. Сила тут аж бурлит.
Он всматривался в ее глаза, пытаясь увидеть зрачки.
— Не гляди так на меня, мой маленький скорпион. — На сей раз он знал, что она улыбается: пугающе, как умеет. — Даже вы, потомки предателей, немногое помните из тех времен. Да и с чего бы вам это помнить?
— Я не потомок предателей.
— Правда? Если некто клянется, а после клятву нарушает, приносит присягу другому господину и преступает ее вновь, то как называется его история?
Он потянулся памятью к рассказам дядюшки Имринна.
— Это зависит от того, проиграла или выиграла его сторона в конце концов.
Она некоторое время глядела на него, склонив голову набок.
— Хороший ответ. Очень хороший. Ну-ну, попался мне умненький скорпион.
Она повернулась и шагнула во мрак.
— Поспеши, — донеслось из тьмы. — Тут мы наверняка не найдем воды. Даже для меня пустыня в этом месте не сделает исключений. Потому лучше бы нам до рассвета оказаться по ту сторону.
* * *
— Кто ты?
Фигура подняла голову и заскулила. Старый сарай, в котором, они сидели, казалось, дымился от этого звука, совершенно как если бы скулеж выдавил весь воздух, оставив пустоту, которую внешний мир пытался заполнить, напирая на трухлявые доски.
Неалла собрала свою смелость и подошла ближе, хоть ей и чудилось, что сердце сейчас выскочит из груди.
— Кто ты?
Девушка — откуда-то она знала, что это девушка, еще до того, как та повернулась к ней, — затихла. Впечатление давления на стены сарая исчезло.
Приблуда перестала корчиться в углу и взглянула на нее. Неалла чуть не заорала и не кинулась к выходу. В глазах голой дикарки светилось чистое, ничем не прикрытое безумие. В последний миг она вспомнила слова матери: «Не бойся тех, кого боги уже при жизни забрали к себе. Бойся тех, кого не возьмут они даже после смерти».
Она улыбнулась — медленно и с усилием, чтобы не напугать сумасшедшую, присела, так чтобы лица их оказались на одном уровне. Девушка возрастом чуть постарше, но настолько худа, что Неалла наверняка весила больше ее. Она решила, что в случае чего сумеет вырваться и сбежать.
— Как тебя зовут? Меня — Неалла.
Глаза утратили обезумевшее выражение.
— З… меня?
Она проснулась в абсолютной темноте. Лежала, пытаясь успокоить отчаянно колотящееся сердце и восстановить дыхание.
Имя.
Как ее имя?
* * *
Ужин был ровно таким, какого и можно ожидать в отрезанном от мира, забытом богами и людьми гарнизоне на пограничье империи. Однако Вельгерис не казался разочарованным кашей со шкварками, бараньим гуляшом, ячменными лепешками и козьим сыром. Поедал все так, как если бы вот уже несколько дней не имел во рту ни крошки. Глядя на Гончую, Эккенхард не мог не признать, что и выглядел тот так, словно это было правдой: высокий, худой и жилистый — жилистостью жертвы долгого голода, с гибкими худыми ладонями, с сеткой голубых жилок, с выпирающим на горле кадыком, а на небольшой голове его — тут и там — несколькими торчащими кустиками волос. Лицо его напоминало посмертную маску, в глазницы которой кто-то всадил куски угля. Когда он глотал, кадык его прыгал вверх так резко, что казалось — вот-вот выскочит у него изо рта. Все время ужина он не отрывал взгляда от тарелки, даже когда пил вино. Наверняка он не стал бы украшением ни одного из приемов.
— Так что случилось в Глеввен-Он?
Гончая выстрелил вопросом с набитым ртом, из-за чего прозвучал он как-то невыразительно, нечетко, словно вопрос о банальнейшей, обычнейшей вещи под солнцем. Эккенхард скрыл улыбку, поднимая к губам кубок. Хороший игрок всегда задаст главный вопрос словно бы мельком, дразня полу- и четвертьвопросами, изображая, что ему и дела нет до проблемы, терпеливо ожидая, пока жертва подставится сама. Игрок исключительно мудрый или исключительно глупый спрашивает напрямик. Особенно в ситуации, когда все знают, что его интересует на самом деле. Вельгерис глупцом не был, а попадались и те, кто утверждал, что он настолько же
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
