с Кодровым сыном Нелеем он отправился основывать Милет), персы вытащили на сушу корабли» (IX, 97). Беда в том, что одни боги олимпийские ведают, где находилось святилище Деметры. В целом же рассказ Геродота о том, как спартанские гоплиты пробирались по заросшим лесом склонам Микале, совпадает с тем описанием местности, которое дает Страбон: «За устьями Меандра идет побережье Приены, над которым расположены Приена и гора Микале, где много диких зверей и густой лес» (XIV, I, 12).
В наши дни мыс Микале по-прежнему покрыт лесом, но там, где раньше плескались воды Латмийского залива, теперь простирается равнина. И если исходить из условий местности, то битва однозначно произошла к западу от Приены, в районе населенных пунктов Доганбей и Тузбургазы. По-другому никак не получится. Впрочем, это мое личное мнение.
Обратим внимание на численность войск и потери сторон. Начнем с персов. Геродот приводит следующие данные относительно количества войск и командования: «Численность войска была шестьдесят тысяч человек, а во главе его стоял Тигран, выдававшийся среди персов красотой и ростом» (IX, 96). Обратим внимание, что речь идет именно о сухопутной армии, которая по приказу Ксеркса осталась «позади всего полчища для охраны Ионии» (Herod. IX, 96). Соответственно, после того как на берег высадились отряды морской пехоты и корабельные команды, количество персидских войск на суше значительно увеличилась. Не исключено, что именно это и подразумевал Диодор Сицилийский, определяя численность персидской армии в 100 000 воинов (XI, 34). При этом он отмечал, что на мыс Микале прибыли войска из Сард. И если с данными Геродота еще можно согласиться, то информация Диодора явно не соответствует действительности. Особенно если исходить из того, что на Элладу Ксеркс повел около 250 000 воинов. Скорее всего, персидская армия при Микале стала насчитывать 60 000 человек только после того, как к Тиграну присоединился Мардонт со своими людьми. При этом персы либо вообще не располагали конницей, либо ее было очень мало. По крайней мере, никаких сведений о ее участии в битве нет. Но, с другой стороны, и местность не располагала для действий больших масс кавалерии. О том, что главнокомандующим у персов был именно Артаинт, пишет Геродот (IX, 107). О персидских потерях «отец истории» ничего не сообщает, а Диодор Сицилийский определяет их в 40 000 человек (XI, 36). Насколько эта цифра является достоверной, сказать трудно.
Информация о численности греческой армии в битве при Микале отсутствует, но приблизительно ее назвать можно. Геродот пишет о том, что союзный флот насчитывал 110 боевых кораблей. Согласно информации Плутарха, на каждой триере было кроме моряков «по восемнадцати человек, сражавшихся с палубы; из них четверо были стрелки, а остальные – гоплиты» (Plut. Them. 14). Соответственно получаем 1540 гоплитов и 440 лучников. Негусто. Если же исходить из того, что на каждой триере помимо воинов оставалось еще по 180 членов экипажа, то получаем еще 19 800 человек. Таким образом, в битве при Микале Ксантипп и Леотихид выставили 21 780 бойцов. Но сразу оговорюсь – это теория, на практике все могло быть иначе.
Точную цифру убитых союзников Геродот также не приводит, он просто ограничивается коротким замечанием, что «пали здесь многие и из эллинов, в числе сикионцев пал их предводитель Перилай» (IX, 103). Поэтому строить какие-либо предположения возможным не представляется. Рассказывая о тех, кто отличился в сражении, Геродот на первое место ставит афинян, а затем всех остальных союзников, причем в том порядке, в каком они занимали положение в строю: «За афинянами по храбрости следовали коринфяне, трезенцы и сикионцы» (IX, 105). Среди отличившихся воинов «отец истории» упоминает знаменитого афинского кулачного бойца Гермолика.
Битва при Микале подвела черту под кампанией 480–479 гг. до н. э. После нее радикально поменялся весь смысл войны. О борьбе за Элладу речь уже не шла, стратегическая инициатива перешла к Эллинскому союзу, начинавшему наступление на персидские владения в Малой Азии и Европе. По большому счету, это было ясно уже перед сражением при Микале: «И эллины, и варвары горели желанием сразиться, потому что борьба предстояла из-за островов и Геллеспонта» (Herod. IX, 101).
* * *
Во время бегства персидские военачальники так сильно переругались между собой, сваливая вину за поражение друг на друга, что дело едва не дошло до смертоубийства. По прибытии в Сарды горе-полководцы предстали перед Ксерксом и доложили о постигшем их несчастье. Когда же царь узнал о катастрофе при Платеях и гибели Мардония, то оставил в Малой Азии значительные воинские контингенты, а сам с остатками армии ушел в Экбатаны. Для него война закончилась.
После победы при Микале греческий флот прибыл на Самос, где состоялось большое совещание по поводу дальнейших совместных действий союзников. Вопрос стоял о том, можно ли защитить Ионию от персов и есть ли для этого возможности. Самую оригинальную идею высказали спартанцы, предложившие всех ионийцев переселить в Балканскую Грецию, на те земли, которые отберут у полисов, оказавших поддержку персам. А всех проживающих там греков, например тех же фиванцев, отправить в изгнание. Но здесь уже возмутились афинские стратеги. Они категорически отвергли это предложение и настояли на том, чтобы в Эллинский союз вошли Самос, Хиос и Лесбос. Лакедемоняне были вынуждены уступить, и ионийцы принесли союзникам клятву верности.
Война выходила на новый виток.
15. Судьбы победителей
Чудовищная закономерность прослеживается в том, как сложились дальнейшие судьбы Фемистокла, Павсания и царя Леотихида, победителей при Саламине, Платеях и Микале. Спасенная Эллада отплатила своим героям чудовищной неблагодарностью. Попробуем разобраться, почему так произошло.
* * *
От Самоса союзный флот отправился в Геллеспонт. Если исходить из той информации, которую сообщает Геродот, то получается, что ни Ксантипп, ни Леотихид не имели ни малейшего понятия о том, что мосты через пролив были уничтожены стихиями. И когда триеры прибыли к Абидосу, оказалось, что зря они сюда плыли, поскольку разрушать уже было нечего. Здесь между союзниками начались разногласия, поскольку Леотихид настаивал на том, что необходимо возвращаться по домам, а Ксантипп требовал продолжения боевых действий. В итоге спартанцы со своими союзниками отплыли на Пелопоннес, а афинские триеры остались в районе Геллеспонта. Лакедемоняне не любили воевать далеко от дома, и данный
