к другу дарили неумирающую надежду на то, что мир ещё образумится…
В «Познанской газете» за подписью журналистки Лидии Закшевской появилась статья обо мне – «Полька из Петербурга». В журнале «Аркус» писатель Юзеф Ратайчик опубликовал перевод отрывка из книги «Жизнь – сапожок непарный».
В сочельник «Спульнота польска» собрала молодежь из всех бывших советских республик – студентов, обучающихся в Познанском университете. Было непривычно, что Советский Союз распался, что его – нет. Не приноровившись к существованию врозь, собравшаяся молодёжь как-то инстинктивно сплотилась. Студентам явно не хватало старших, тем более в предрождественский вечер. На ковре, при горящих свечах молодёжь сгрудилась вокруг меня. Задавались трудные вопросы про жизнь. И мне отчаянно хотелось внятно и ясно вселить в них веру в себя и в будущее.
Величественные, просторные католические храмы Познани были переполнены людьми. Шли торжественные службы. После одной из них Володя Ноговицын преподнёс мне листок:
В костёле
Тамаре Владиславовне Петкевич
За дубовою стойкой
Молитва звучала,
И красивая полька
О чём-то шептала
И листочек бумажный
К груди прижимала…
Семидесятипятилетняя полька шептала слова молитвы о многом и многих, крепко прижимая к груди нескончаемо длинный поминальный листок.
С некоторыми из поляков переписка возникла ещё до поездки. Приходили отзывы на книгу. Спрашивали, не встречала ли в лагерях Республики Коми таких-то и таких-то. Я связывала своих корреспондентов с легендарным Михаилом Борисовичем Рогачёвым, председателем общества «Мемориал» в Сыктывкаре. Отвечать на подобные запросы он считал для себя святым делом.
Домой я возвращалась с гостившими в Познани учениками младших классов петербургской школы имени Мицкевича. Нам предстояла пересадка в Варшаве. Там меня встречали друзья Марыси Будкевич, а теперь и мои (по переписке) – пан Рышард Калицкий с женой. Заслышав русскую речь, имевший к России свой счёт водитель автобуса нарочно не стал высаживать нас у вокзала, а провёз дальше. Польские друзья, засучив рукава, помогли детям дотащить вещи до вокзала и поднять их на платформу.
Глядя на Рышарда, на его красавицу-жену, пришедших на вокзал с цветами, одна из молодых преподавательниц простодушно заметила: «До чего же я вам, Тамара Владиславовна, завидую!» Зависть ко мне? Как парадоксально это звучало!
Когда произошла очередная смена консулов, я очень сожалела об отъезде пана Здислава Новицкого. Очень! Великая это подмога – общение на таком безыскусном языке, как душевное взаимоприятие одного человека другим.
Из Польши в Петербург приезжали сенаторы, музыканты, актёры, была встреча с Мрожеком и многими другими деятелями культуры. Я получала из консульства приглашения на приёмы и с удовольствием бывала в этом гостеприимном и тёплом доме.
12 ноября 1998 года новый генеральный консул, умный, элегантный Ежи Скотарек, огласил на приёме небольшой список поляков-петербуржцев, награждённых орденами. Среди них оказалась и я. Польское правительство наградило меня Кавалерским Крестом ордена Заслуги Республики Польша.
На слова благодарности, адресованные мною президенту Польши Александру Квасневскому, пришёл ответ: «…сердечно благодарю Вас за письмо, которое я получил вместе с Вашей книгой „Жизнь – сапожок непарный“. Книга будет теперь храниться в моей личной библиотеке. Я глубоко взволнован тем, что Вы мне написали, и рад, что награду высоким польским орденом Вы приняли как искреннее выражение нашей памяти и признания. В ответ на Ваши добрые слова хочу пожелать Вам здоровья и благополучия. С уважением…» – и подпись президента.
На награждение откликнулась Молдавия – статьёй журналистки Ольги Тиховской «Орден Польши – русской актрисе»: «Тамара Петкевич – автор получившей международное признание книги „Жизнь – сапожок непарный“. Это документальное свидетельство о сталинских лагерях, созданное в память мучеников Большого террора в СССР, в память расстрелянного отца, поляка Владислава Петкевича… Особым маршрутом судьба соединила Тамару Петкевич с Молдовой и Кишинёвом… Первые постановки пьес М. Горького, A. Н. Островского в Кишинёве связаны с её именем. Зрители старшего поколения и сегодня вспоминают таких героинь актрисы, как Вера в „Обрыве“, Мона в „Безымянной звезде“ и других. <…> Когда русская актриса Тамара Петкевич, полька по рождению, работала в Кишинёве, официально признанной польской общины здесь не существовало. „Теперь у нас есть Дом Польский, и двери его гостеприимно распахнутся перед нашей соплеменницей“, – сказал Эдвард Ярошевский, председатель Польского общества в Республике Молдова».
В газете Республики Коми статью озаглавили «Тамара Петкевич – кавалер „Кавалера“»: «Вышедшая несколько лет назад из-под её пера книга сделала автора другом, советчицей, утешительницей для тысяч её читателей. Для жителей нашей республики автор и её книга-исповедь притягательны и близки вдвойне. Большая часть пережитого и рассказанного в ней происходило на Коми земле в 30–40-е годы…»
Горячее чувство благодарности моё сердце адресует значительному и дорогому человеку – генеральному консулу пану Эугениушу Мельцареку. Он придавал уют и праздничность вечерам польского консульства в Петербурге и принимал участие во многих событиях моей жизни. 29 марта 2005 года я получила от него поздравление:
«Глубокоуважаемая Тамара Владиславовна!
От имени Генерального консульства Республики Польша в Санкт-Петербурге, от себя лично, от сотрудников представительства имею честь от всей души поздравить Вас с юбилеем – 85-летием.
Droga Pani Tamaro,
Санкт-Петербург – город, в котором мне довелось работать почти пять лет, – подарил ряд незабываемых встреч с замечательными людьми. Мне посчастливилось познакомиться с Вами, с Вашей судьбой, Вашим мужеством, увидеть в Вас до боли знакомую, родную черту характера польской женщины – гордость.
Мы, в свою очередь, гордимся тем, что в городе святого Петра, на Неве живёт пани Тамара, у которой мир, создавший нас, неоднократно тускнел от времени, был клубком изощрённых иллюзий и драм, но она выстояла и радует нас своей скромностью, обаянием, женственностью, мудростью, искусством понимания другого человека.
Для Польши Вы сделали очень много – сказали окружающему миру: „Я – полька“. Мы преклоняемся перед Вами.
Тамара Владиславовна, желаем Вам доброго здоровья, творческого долголетия, неиссякаемой бодрости духа и жизненного оптимизма. Мы Вас любим и ценим!
С пожеланиями всего наилучшего и глубоким уважением
Эугениуш Мельцарек».
Глава двадцатая
О моём восприятии переломных девяностых годов говорить излишне. Стать свидетелем того, как люди освобождают себя от тоталитарного режима сами, доставило наивысшую степень удовлетворения. Такое может испытывать только человек, десятилетиями всячески сминаемый этой системой. В сопоставлении со зрелищем заговорённого, рыдающего по Сталину в 1953 году народа, то, что происходило в девяностые, несомненно было прежде всего грандиозным прорывом к бытийному просветлению. Необычайным было то, что руководители страны, объявившие «перестройку» и «гласность», понимали
