в шторме. С ними юноша приблизился к берегу, но, увидев там солдат, решил, что разумнее вернуться и испытать судьбу в другой раз.
Ричард уже праздновал победу, но тут получил предостережение.
Еще одним глубоко тревожащим короля вопросом являлся слух о смерти принцев и о том, что убийцей называли его. Какой цели служила их гибель? Мальчики никоим образом не угрожали Ричарду. Он имел полное право занимать трон. Рожденные вне брака сыновья брата абсолютно не угрожали положению монарха.
Единственный с их стороны способ осложнить жизнь дядюшки заключался в доказательстве юридической подоплеки своего появления на свет. Окажись Эдвард с Ричардом полноправными принцами, Его Милости герцогу Глостеру в голову бы не пришло надеть корону. Он оставался бы Защитником государства и опекуном юного короля, пока тот не вошел бы в достаточный для правления возраст.
Сплетня беспокоила. Не означала ли она, что затеян заговор с целью убить принцев и бросить позор от преступления к дверям Ричарда? План был вполне выполним, его логика стало ясна королю сразу же, как тот услышал, что Генри Тюдор принес в Реннском соборе клятву вступить в союз с Елизаветой Йорк и, таким образом, объединить династии Йорков и Ланкастеров.
Монарх много думал о проблеме, и, чем больше он размышлял, тем сильнее пропитывался уверенностью, - принцам собираются нанести какой-то вред. В настоящий момент мальчики пребывали в Тауэрской крепости, а один из ближайших друзей Ричарда - сэр Роберт Брекенбери являлся его констеблем.
Монарх решил, - он должен предупредить сэра Роберта надежно охранять принцев, и вызвал к себе главу оруженосцев - сэра Джеймса Тирелла. Ричард объяснил ему, что просит отнести констеблю твердыни письмо и что настаивает на незамедлительном сборе в дорогу.
Затем король написал сообщение, в котором напоминал сэру Роберту о строгости режима охраны мальчиков. Ричард тревожился об их безопасности. Он считал хорошей мыслью переместить племянников из прежнего жилища в некое тайное, пока не придет час, чтобы ребята спокойно выбрались.
При личной встрече Его Величество разъяснит сэру Роберту обуревающие его опасения. Теперь же он знал, сэр Брекенбери приходится королю очень близким другом, и тот может ему доверять.
Год пролетел нелегко. Ричард знал, что епископ Или является одним из самых заклятых противников короля, и уже раскаялся в передаче священника на попечение Бэкингема. После разгрома интриги Мортон бежал во Фландрию и сейчас, возможно, присоединился к Генри Тюдору.
Править так, как хотелось, было сложно, - действовало чересчур много сдерживающих факторов. Насколько же Эдварду повезло с народной поддержкой. Предательство и дезертирство Генри Стаффорда внушило Ричарду ощущение невозможности снова кому-либо поверить.
Король желал, дабы каждый забыл о своих бедах, дабы все они постарались слить с ним усилия в создании процветающего государства. Об оставшейся в убежище Елизавете Йорк следовало лишь жалеть. Ричард мечтал о ее выходе оттуда - и Елизаветы, и дочерей брата.
Он даже отправил к ней послание, где обещал, - в случае выхода Елизавете не будет причинено никакого вреда.
Но бывшая королева пыталась вести себя осторожно. Елизавета не могла забыть, что ее брат Энтони и сын Ричард оказались обезглавлены по приказу нынешнего монарха. Ричард ответил, - эти двое заслужили своей участи, и пойди события иным путем, они добились бы его головы. Бесполезно возвращаться к прошлому. С ним покончено. Тем не менее, у Елизаветы было пятеро дочерей, и ей требовалось подумать об их будущем.
Ричард не стал напоминать, что у бывшей королевы оставался еще и сын, маркиз Дорсет, находившийся сейчас с Генри Тюдором на континенте.
Собственноручно написанное монархом послание доставили Елизавете в убежище.
'Клянусь', - писал Ричард, - 'если дочери Елизаветы Грей, недавно называвшей себя королевой Англии, придут ко мне, покинув убежище, дабы вверить свои жизни моим советам и руководству, я прослежу, чтобы их существование окружала безопасность, и чтобы, так как они мои родственницы и несомненные дочери моего брата, для них были устроены достойные девушек брачные союзы...'
Также Ричард пообещал выплачивать Елизавете личное ежегодное содержание.
Она рассмотрела сделанное предложение. По ее мнению, вряд ли король мог обмануть и поступить бесчестно. Однако, Елизавета беспокоилась о жребии дочерей.
В один из унылых мартовских дней бывшая королева покинула убежище и решила принять предлагаемое, положившись на милость Ричарда.
В течение этого месяца Ричард уехал из Лондона в Нортхэмптон. Теперь казалось очевидным, что, воспользовавшись наступлением хорошей погоды, Генри Тюдор предпримет следующую попытку нападения. Королю требовалось подготовиться. Он понимал, - пока молодой человек жив, мира с ним не будет. Генри жаждал трона и собирался сделать все, в пределах своих сил, дабы его добиться. Более того, обнаружилось множество желающих помочь ему в этом стремлении. Ричарда же окружали люди, чье состояние здравого смысла вызывало у монарха серьезные сомнения.
Норфолк, Ловелл, Рэтклиф, Кэтсби и Брекенбери... были теми, кому, монарх считал, он мог доверить свою жизнь. Но другие наполняли его вопросами. Поведение Их Милостей Бэкингема и Гастингса заставляло становиться недоверчивым и проникаться подозрениями почти к каждому.
Ричард мечтал о мире. Ему от рождения оказались присущи таланты хозяйственника. Он хотел влить новые силы в торговлю, как произошло во время правления Эдварда. Именно таковым был надежный путь к увеличению государственного благосостояния. В военных же действиях запасы страны лишь истощались.
Мучали и иные тревоги. Ухудшалось состояние здоровья Анны. Она мгновенно уставала. Также Ричард беспокоился и о сыне. Анна отослала мальчика домой - в Миддлхэм, потому что полагала, - там ему станет лучше. Однако, мысленно мать находилась со своим ребенком. И пусть она совершала непередаваемые усилия, сопровождая мужа, улыбаясь встречающему их народу и создавая иллюзию веселья и беззаботности, король знал, чего ей это стоило, и до какой степени Анна себя изматывала.
Незадолго до середины апреля с севера прискакал гонец. Его немедленно отвели к монарху, и Ричард сразу понял, что привезенные вести крайне дурны.
'Не бойтесь', - ободрил он посланца. 'Говорите сейчас же'.
'Мой господин, дело в принце'.
'Он заболел...'
Прибывший смотрел на Ричарда и ничего не отвечал.
Король отвернулся, стараясь скрыть нахлынувшие на него чувства. 'Он умер', - медленно произнес Ричард. 'Мой сын - умер'.
'Мой
