class="p1">— Не привыкай к этому. — Но в его голосе нет угрозы, только намек на игривость.
Дрейвен сидит в другом конце комнаты, вытянув ноги и скрестив лодыжки. Его пустая тарелка лежит на верхней части бедра. Он все еще спокоен, но теперь я вижу проблеск радости в его глазах. Наблюдая за ходом разговора, он кажется расслабленным. Как будто он впитывает этот краткий миг, когда ему не нужно защищать Дейадрум. Просто быть мужчиной со своими друзьями.
Мы сидим некоторое время, сближаясь и просматривая другие книги, которые Дрейвен нашел в библиотеке. Тем не менее, мы не извлекаем из книг ничего полезного, никакого способа узнать, чем мы на самом деле занимаемся.
Когда мы заканчиваем просмотр страниц, на которых не хватает информации, мы соглашаемся, что сейчас самое подходящее время потренировать Кору. Итак, Дрейвен следует за всеми нами и ведет в тренировочный зал. Я наблюдаю со словами ободрения, как все трое парней делают все возможное, чтобы помочь Коре освоить некоторые основы боя, как держать свой меч, положение рук, когда она им размахивает. Они продумывают каждую деталь работы ног и на какие подсказки следует обращать внимание при оценке ее противника. Даже заходим так далеко, что в конце заставляем ее воткнуть нож в дерево снаружи, чтобы показать ей, сколько силы ей понадобится, чтобы проткнуть кости в чьей-то груди.
Она впитывает каждое слово и прилагает все свои усилия, чтобы запомнить все, что может. Периодически ко мне присоединяется Кай, предлагая дуэль на мечах, когда в нем нет необходимости. И к концу тренировки мы все истощены, готовы пополнить запасы пищи и воды.
После ужина мы играем в несколько карточных игр, чтобы поднять настроение перед предстоящим путешествием. Конечно, это быстро заканчивается, когда Кора и Финн начинают препираться о том, кто выиграл. Я нахожу это забавным. Но это заставило нас всех согласиться устроиться на ночь, прежде чем мы встретимся на рассвете, чтобы выдвигаться.
Я ворочаюсь в постели, когда Кора в очередной раз теряет сознание в тот момент, когда ее голова касается подушки. Ее тихий храп наполняет тихую комнату. Я откидываю одеяла, чтобы встать с кровати, небрежно натягиваю ботинки, затем хватаю фонарь, который мы оставили гореть, и выношу его с собой из комнаты.
Мои ботинки не сочетаются с пижамой, которая на мне, но я набрасываю плащ, прежде чем выскользнуть, зная, что там, куда я направляюсь, будет холодно.
Дверь слабо скрипит на петлях, когда открывается на крышу, но мои ноги замирают, когда я вижу Дрейвена здесь одного. Мое спокойное сердце уже набирает скорость при виде его. Прохладный ветерок доносит до меня его запах, подавляя мои чувства и нарушая ход мыслей.
— Не можешь устоять передо мной сейчас, маленький демон? — Его голос чувственно разносится по просторам крыши.
Я пробираюсь к нему, ставя фонарь рядом с собой, как только оказываюсь рядом с ним. Я скидываю расшнурованные ботинки, прежде чем сесть, позволяя холодному воздуху пощипывать мои ноги.
— Я знаю свои границы, Дрейв, — спокойно говорю я, глядя в ночь.
Он ничего не говорит, но я чувствую жар его глаз на своем лице. Я краем глаза замечаю, как он открывает рот, чтобы заговорить, но поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, говоря прежде, чем он успевает ответить:
— Что означает татуировка на твоем пальце? — Я спрашиваю.
Этот вопрос тихо горел в моей голове с тех пор, как я впервые увидела это, и любопытство съедает меня заживо. Заставляя меня вспомнить сон, который принес мне утешение, когда я была в ящике.
— Мне просто любопытно, потому что все твои другие татуировки имеют тот же вихревой рисунок, но эта, — я указываю на его палец, — это единственная татуировка, которая отличается.
Его голова опускается к руке, он потирает большим пальцем татуировку, о которой идет речь. Что бы он ни собирался сказать, это обрывается. Стиснув челюсти, он задумчиво хмурит брови.
— Я не уверен. — Его голос тих, в то время как он продолжает смотреть на чернила на своем пальце. — Мне все продолжались сниться эти сны, одни и те же, в которых этот символ светился в небе. Я не знаю, что это значило, но меня это привлекло.
Он поднимает голову, смотря в ночное небо, ловя взглядом луну, сверкающую между движущимися облаками тумана.
— Это выглядело как две части луны, соединенные вместе. Как будто одна была полной луной, но полая внутри, а другая была разбита, но сияла ярче всего. Две собрались воедино, чтобы уравновесить друг друга, став единым целым.
Мое дыхание вырывается из легких, его голубые глаза скользят вниз, чтобы встретиться с моими. Он смотрит на меня, его взгляд метается между моих глаз. Как будто он пытается найти ответ на вопрос, который он не задавал. Луна идеально освещает углы его лица, настолько сильно, что мне приходится отвести взгляд. Это слишком. Мое сердце уже болит от осознания того, что между нами больше ничего не может произойти.
Мы еще немного сидим в мирной тишине. Две ранимые души обнимают мелодию ночи.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Эмма
Утром мы приводим себя в порядок и собираем наше оружие. Мы с Корой поднимаемся на крышу замка и обнаруживаем, что Кай и Дрейвен уже ждут нас. Двое мужчин, которым каким-то образом удалось занять место в моем сердце разными способами. Я улыбаюсь при виде их вместе, затягивая ремень на груди.
Мой меч-виверн перекинут через плечо, а дополнительный кинжал висит на поясе. Я чувствую себя более подготовленной, имея оружие, которое причинит вред Падальщикам, но мое сердце все еще болит при мысли о том, зачем оно было сделано.
Дрейвен, должно быть, наложил на меня целебную мазь в тот момент, когда я закрыла глаза прошлой ночью, потому что осталось всего несколько маленьких царапин, и мое сердце согревается при мысли, что он позаботился о том, чтобы у меня не осталось шрамов. Я начинаю понимать, что, возможно, он не такой темный, каким себя изображает, но я знаю, что он борется. Кажется, что он годами сражался с миром в одиночку. Принимая на себя тяжесть каждой смерти, принятой его руками, когда он защищает людей. Не только его двора, но и людей во всем Дейадруме. Я вижу, как мерцает в нем свет, как он борется с тем, что не нашел свою пару, с потерей отца и жизнью в темноте. Скрывает от всех, кто он есть на самом деле, вынуждая его быть одному. Я слишком хорошо знаю, как
