не здесь. Там на машинах можно ездить только в кольце безопасности, и то с оглядкой. А дальше передвигаться можно или в составе хорошо вооруженных колон тяжелой техники, или, что чаще всего, ножками. Попутно с тренировками физической формы, она под присмотром знахаря принимала гороховый раствор, развивая свое умение. Разумеется, всё за счет стаба.
Следующий поворот её жизнь сделала, после того как умение развилось до группового скрыта. Перевели в разведку. И она начала выходить за кольцо безопасности сначала в группе из двух человек, потом из трех и так далее. Вроде ничего такого опасного они не делали, но на кластерах она насмотрелась всякого. От страха, пряча и себя и других в скрыте часами. Умение быстро развивалось, к тому же её теперь был положен регулярный приём черного жемчуга под присмотром знахаря.
Очередным, и последним, стал перевод Кучи в группу… Э… Я так и не понял, что это была за группа. То ли спецназ какой-то, то ли стронги. Куча ни разу не обмолвилась ни о её составе, ни о задачах, которые она исполняла. Так, только интересные моменты из их хождений по кластерам. Но судя по тому, как они расправлялись с развитыми зараженными, люди в группе были серьезные.
Это была самая лучшая часть жизни Кучи в Улье. Фактически это была вольница. Большая часть жизни группы проходила в пути. У них были свои любимые кластеры, на которых можно было славно отдохнуть и развлечься, сразу после их загрузки. У них были свои традиции. Возвращение в стаб воспринималось как досадная необходимость показаться начальству на глаза.
Одной из таких традиций, была традиция тянуть жребий кому достанется вторая красная жемчужина из элитника, если получалось такую добыть. Весь остальной лут, что добывался из зараженных во время рейдов, группа сдавала по возвращению в стаб.
Красная жемчужина, что досталась по жребию Куче, стала роковой и последней как для неё, так и для её группы. Произошло это на обратном пути с задания. В споровом мешке одинокого раненого элитника, которого они добили, нашлись две жемчужины, и обе красные. Все увидели в этом хороший знак,и подбадривали Кучу принять выпавшую ей жемчужину.
Прием жемчужину прошел нормально, как обычно, без каких-либо странных симптомов. А через несколько часов случилась беда. Скрыт, которым Куча накрывала группу, пропал, когда они проходили через недавно перегрузившийся кластер под самым носом у стаи, в которой даже свита была из элитников.
Отбились, потеряв половину группы. По возвращению в стаб было большое разбирательство, но наказывать за самовольное употребление жемчуга было некого, командир группы погиб первым. Собственно Кучу, это разбирательство почти не задело. У неё появилась другая проблема — квазизаражение.
Боясь стать огромной уродливой квазихой, Куча мучила себя, ограничивая в еде и живце. Точнее, вообще не ела несколько дней и живец пила чтоб только не умереть. Она где-то слышала, что если организму не дать достаточно еды и энергии, то изменения, провоцируемые квазизаражением, затухнут сами собой. И да, когда она смотрела на свое тело, то все так и было. И она уже радовалась, что все удачно кончилось. Радовалась до тех пор, пока не посмотрела на себя в зеркало…
Группу расформировали, а её просто списали, так как умение её стало нестабильным. Со временем уродство становилось только сильнее, появились зуд и боли. На сочувствия бывших сослуживцев отвечала раздражением и агрессией. И осталась вообще одна. В стабе, который был для неё домом, её больше ничего не держало.
Потом один стаб сменялся другим. Хороший алкоголь и оранжевый спек сменились на дешевое пиво и грязный спек. Так она и оказалась на самой окраине Улья, то есть в Котелке.
Весь рассказ Кучи не был каким-то особым, оригинальным, интересным… даже не знаю каким… Вся жизнь Кучи была обычной. Я таких историй слышал в Котелке десятки, хоть и не от первого лица. Просто механизм Улья, смазанный человеческими жизнями, сделал очередной оборот и выкинул отработанный материал. Место Кучи займут следующие иммунные, которые со временем сменяться тоже.
Меня больше интересовали рассказы о тех местах, где она побывала. Об интересных людях. Но вот как раз на эти темы Куча и не хотела говорить. Иногда мне начинало казаться, что она пересказывает чужую историю.
Но был у рассказа Кучи и другой смысл. Точнее, то что Куча начала свой рассказ не просто так, я понял ближе к его концу. Действуя не так топорно, как это делал не так давно Геймер, она пыталась выяснить мою связь с какими-то сектантами.
В рассказе Кучи проскальзывало иногда упоминание Светлых. Я сначала не придал этому никакого значения. Мало ли. Может это название какого-то подразделения, которое не является секретным. Может это вообще вымышленное название. Но потом я заметил взгляды Кучи, как она следит за моей реакцией и сам стал внимательней следить за ней.
Понемногу в рассказе стали появляться более подробные описания Светлых. Какие они сильные и быстрые. Насколько у них сильные умения. Как одеваются. Какие у них татуировки, и это при том, что татуировки в Улье не держаться.
Апогеем стала часть рассказа, в которой Куча своими глазами видела Светлого, заколачивающего элитника стальной битой. Как при этом светились татуировки на его руках и лице, изображающие светило.
— Что? — пришлось хоть как-то отреагировать на то, что Куча замолчала, при этом её взгляд был такой, что еще немного и прожжет во мне дыру.
Она молчала.
— Ну что? — спросил с нажимом
— Ты же знаком со Светлыми, — сказала она утвердительно неожиданно ровным тоном. Таким тоном только приговор зачитывать.
— Нет, — сказал и хитро улыбнулся, провоцируя Кучу на дальнейшие откровения.
— Не отрицай. Я знаю. Лом.
— Если ты намекаешь так на то, что Лом даун, то нет, он не даун, солнечные они другие.
— Зачем ты так? — в её голосе появилась обида. — Я знаю…
— Зато я не знаю, — оборвал Кучу. — Ничего не знаю ни о Светлых, ни о Темных, ни о каких. — я наконец-то начал догадываться к чему Куча клонит, вспомнив как не так уж и давно выяснял отношения с Геймером.
И добавил:
— Никаких тайн не знаю. Чудеса не творю. Разочарована?
Куча молчала.
— Надеюсь твои Светлые — хорошие парни, — сказал примирительным тоном с вопросительными интонациями.
— Хорошие. Они… — Куча замолчала.
Продолжения разговора не последовало. Было такое впечатление, что она решила, что если я не знаю, то и говорить
