Книга Неделя в декабре - Себастьян Фолкс

Они усадили сонную девочку на заднее сиденье машины, а когда добрались до дома, Джон, выполняя распоряжение Ванессы, отвел дочь наверх, в ее комнату. Белла сразу же легла и ко времени, когда он закрыл дверь комнаты, уже заснула.

— Больше ночевок у подруг не будет, — сказала Ванесса, как только он вошел в их спальню.

— Это из-за Финна?

— Да. У нас здесь многое переменится, Джон.

— И прекрасно. В доме главная — ты. И всегда ею была. Послушай, а что это за пьяный козел прицепился ко мне во время обеда? Роджер как его там?

— Не знаю. Мне нужно поспать.

— Когда ты собираешься рассказать мне о новом режиме?

— Утром. Сейчас я слишком устала. Но завтра утром ты должен навестить со мной Финна.

— Хорошо. Я посижу немного внизу, почитаю.

Дождавшись, когда Ванесса уснет, Джон Вилс бесшумно покинул дом.

Он уселся в машину, тихо включил двигатель, проехал по Бэйсуотер-роуд, потом по Парк-лейн и, миновав пустынные улицы в районе вокзала Виктории, оказался в сонном царстве Олд-Пай-стрит. Там он потратил десять минут на то, чтобы ублажить систему тревожной сигнализации, скормив ей все необходимые коды и предъявив все ключи и магнитные карточки, и наконец вступил в надежный уют своего кабинета, включил экраны и сел, глядя сквозь мрак в сторону Вестминстерского собора.

Только окно Джона и светилось в высоком пустом офисном здании.

У мусульман воскресенье — рабочий день, поэтому через несколько часов откроются и заработают биржи Дубайя. Вилсу всегда казалось странным, что те немногие компании, которые он признавал своими конкурентами, считают необходимым держать там представительства, — воскресные брокеры, с коими ему предстояло вскоре столкнуться, были людьми, мягко выражаясь, простодушными. Они напоминали ему тех арабов из Залива, что приезжали на Парк-лейн в 1970-х, людей, жаждавших виски, женщин и одежды, украшенной — непременно снаружи — этикетками известных модельеров. И пока его конкуренты будут играть в воскресный гольф или возиться, как то подобает хорошим родителям, со своими детьми, Джон Вилс сможет спокойно и тихо избавить этих молодых людей от значительной части приобретенной ими в последнее время наличности.

Впрочем, к этому он готов еще не был. Вилс прошел в свою личную, примыкавшую к кабинету ванную комнату и там, с нарочитой неторопливостью, побрился, принял душ и переоделся. Чистая рубашка всегда наполняла его уверенностью в себе, и в подогреваемом шкафу его ванной таких, белых, еще не вынутых из прозрачных пакетов, лежало стопкой, помещенной туда «личным закупщиком» Вилса, тридцать штук. А рядом с ними висела на плечиках дюжина угольно-серых костюмов с дополнительными внутренними карманами для шести мобильных телефонов. Каждую из этих рубашек Вилс надевал только один раз.

Чувствуя себя посвежевшим, он заглянул в совещательную комнату офиса и окинул взглядом раскинувшийся внизу, за окнами, Лондон.

Темные улицы таили в себе целые миры, совершенно ему неизвестные, лихорадочно бившиеся за то, чтобы оказаться у всех на виду, привлечь к себе как можно больше внимания: «МестоДляВас», «Параллакс» и «Хусам Нар»; «Подлинная Жизнь», «Звездочет» и «Команда мечты»… Слова Аксии и Творца Бедствий, слова Пророка и Лизы из программы «Это безумие», возможно, звучали, бестелесные, в ушах миллионов людей.

Однако Джон Вилс видел перед собой только здания да их силуэты на фоне реки — видел единицы хозяйственной деятельности.

Он вернулся, чтобы еще раз обдумать дальнейшее, в свой кабинет. План был простым, вся необходимая для его выполнения работа — проделана. В понедельник он вручит Райману фотокопию долгового обязательства Ассоциированного королевского, Райман передаст ее Магнусу Дарку, объяснив попутно все значение этого документа. В среду колонка Дарка увидит свет, после чего начнется паника.

Ассоциированный королевский банк рухнет. Затем его возьмет под свой контроль правительство, и «Капитал высокого уровня» заработает на этом миллионы. А поскольку чума ипотечных задолженностей поразила и другие банки, налогоплательщикам — рабочим и иным простым людям — придется спасать и их. По меньшей мере один американский инвестиционный банк обанкротится, все остальные кинутся за помощью либо к федеральному правительству, либо к гигантским промышленным фирмам. Следом спасение потребуется и нескольким британским банкам — на самом-то деле, по оценкам Джона Вилса, все они, до единого, будут нуждаться в подключении к реанимационной системе. А он, сыграв на понижение их акций, заработает и на этом.

Вот с закупкой какао и прочего он явно перемудрил. Товарные объемы их разочаровали Вилса, не исключено даже, что, прежде чем эта часть операции начнет давать прибыль, он понесет убытки, однако позиции, занятые им по отношению к долгу правительства Великобритании и к фунту стерлингов, плюс то, что он наживет на крахе АКБ, смогут в течение полугода удвоить капитал его фонда. На счета «Высокого уровня» поступит прибыль, а правильнее сказать — доход от прироста капитала, размером в 12 миллиардов фунтов.

Когда — а вернее если — финансовый кризис стабилизируется, начнется спад в том, чему журналисты присвоили очаровательное наименование «реальная экономика». По всему земному шару миллионы людей лишатся работы, другие миллионы останутся без пропитания — во всяком случае, скромная жизнь, которую они до сей поры вели, станет весьма неблагополучной.

А хозяин этого мира — я, думал Джон Вилс, поглаживая ладонью свой свежевыбритый подбородок. Для меня нет в нем никакой тайны, нет ни тонкостей, ни сложностей. Я — человек, проникшийся духом нашего времени, я тот, кто слышит шепот его ветерков.

Откуда-то из глубины живота Вилса начал распространяться по телу, петь в его венах прилив редкого для него чувства — потребности в самоутверждении, что ли. И тут, сунув руки в карманы и глядя в окно на спящий город, на его погруженные в темноту машины, шпили, купола, Джон Вилс засмеялся.