Книга Тени Огнедола. Том 4 - Эри Крэйн

на тумбочке у задней двери. Но достаточно было пройти немного внутрь, подняться на второй этаж по ступеням, застеленным скрадывающим шаги ковром, и все становилось другим. На стенах вместо семейных портретов и картин висели плакаты и доски с прикрепленными к ним печатными листами, а вместо кресел и кадок с цветами стояли коробки с желтыми пачками бумаг.

— Что мы ищем? — Рифа кралась следом за Ри.

— Один особенный телефон, — ответил он и приложил палец к губам, требуя сохранять тишину.

Они были в доме не одни. Рифа различила тихий механический треск еще до того, как они поднялись на последний этаж, а наверху к звуку электроники добавились глухое постукивание и шелест бумаги.

Ри направлялся прямиком к источнику звука. Испугавшись, что тот задумал что-то недоброе, Рифа вцепилась в край его футболки, но Ри пронзительно глянул на нее, и, оробев, она разжала пальцы.

В комнате, из которой доносился звук, на окнах висела плотная черная ткань — чтобы никто из соседей не задавался вопросом, почему в доме ночами напролет горит свет и мигают лампочки приборов, которыми было сверху донизу заставлено помещение.

В центре комнаты за столом сидел ментальный маг. Рифа сразу заметила выглядывающую из-под его волос татуировку. Маг покачивался на стуле и крутил в пальцах карандаш, который время от времени ударялся тупым концом о разложенную на столе газету.

— Утречко, — мило улыбнувшись, сказал Ри, и только тогда маг заметил их присутствие.

Его глаза округлились, ножки стула с грохотом опустились на пол, но Ри уже был рядом. Он приблизился к начавшему подниматься магу и выдохнул ему в лицо. Маг потерял равновесие, обмяк, и Ри, подхватив его, усадил обратно на стул.

— Куда такое годится — сутками работать, — со смешком произнес он. — Вздремни пока.

Он положил газету на колени забывшегося сном ментального мага и навис над четверкой телефонов на столе, внимательно их рассматривая.

— Почему он не почувствовал, что ты здесь? — Рифа несмело вошла в комнату.

Будучи потомком Первого, она обладала врожденной защитой от ментального воздействия и обнаружения, но Ри к их семье не имел никакого отношения.

— Сила ментальных магов позволяет трансформировать в образы мозговые волны определенной длины и частоты, — рассеянно произнес Ри. — А электрическая активность моего мозга находится в недоступном для вас диапазоне.

Он отошел от стола и занялся изучением стоящих вдоль стен приборов и проводов, которые тянулись к телефонам. Потратив на это несколько минут, он вернулся к столу и внимательно посмотрел на Рифу.

— А сейчас веди себя тихо и ни слова. Поняла?

Дождавшись утвердительного кивка, Ри прокашлялся и поднял трубку.

— Соедините меня с отделением гвардии в Безвременье, — произнес он.

Ошеломленная, Рифа решила, что ей послышалось, но вскоре Ри заговорил вновь, развенчав ее сомнения.

Звучавший голос принадлежал не ему. Изменился не только тембр, но и интонации, темп, даже ритм дыхания — его речь стала идеальной копией речи главы Длани. На мгновение Рифа подумала, что все это время с ней по телефону говорила не Каюра, а Ри, но тут же выбросила из головы глупую мысль.

— … Немедленно начните эвакуацию всего Безвременья — гражданских и силовиков, включая охрану Зерна. Все люди должны покинуть город в течение нескольких часов.

Выслушав ответ, Ри состроил недовольную мину.

— А как хотите. За каждую минуту промедления будете отчитываться непосредственно перед Советом. Еще вопросы? Вот и отлично. Конец связи.

Он положил трубку.

Меньше, чем через минуту Безвременье встрепенулось, разбуженное воем сирен.

— Довольна теперь?

Снова заговоривший своим голосом Ри с ухмылкой посмотрел на Рифу и, не дожидаясь ответа, взял ее за руку и потащил вниз.

— А как же тот дядя? — едва поспевая за ним, Рифа на ходу оглядывалась.

— Скоро проснется, и даже голова болеть не будет.

— А как ты…

— Что я?

— Твой голос. Совсем как у тети Каюры.

— Похоже получилось, да? — Ри самодовольно ухмыльнулся и щелкнул ее по носу. — Хватит болтать, малышка, нам еще нужно найти место, чтобы спрятаться.

Когда они снова оказались на улице, Безвременье уже проснулось. В домах загорался свет, люди выглядывали в окна, кто-то настроил радио на местную волну, по которой крутили сообщение о начале немедленной эвакуации. Спустя несколько минут сирены стихли и голос диктора зазвучал из установленных на улицах громкоговорителей.

— О, сгодится! — пробежав несколько кварталов, Ри остановился перед домом с прикрученной к нему красочной вывеской и нанесенным на широкое окно рисунком девочки с велосипедом.

Не веря своим глазам, Рифа заспешила к лавке сладостей следом за ним.

Ри взломал замок и вошел внутрь. Безмятежно прозвенел дверной колокольчик, оповещая о приходе гостей, но в такой ранний час хозяина лавки здесь не было.

Сквозь ставший ей второй кожей еловый запах Рифа почувствовала аромат шоколада. Ри выпустил ее руку, и она тут же кинулась к витринам, прилипла к ним, разглядывая лежащие россыпью конфеты и печенье.

— Холодильник, холодильник, где же у вас тут холодильник? — бормотал Ри, прогуливаясь мимо стеллажей с подарочными наборами сладостей и шкафами с шоколадными скульптурами. — Нет холодильника. Обидно.

Покусав губу, он открыл стеклянную дверцу, взял шоколадного кота и отгрыз ему голову; покосился на застывшую в онемении Рифу и улыбнулся.

— Это тебе можно, так что угощайся.

— Нет, нельзя. Это чужое. Чужое брать плохо.

— Правильно. Чужое не бери, — согласился он и засунул остаток шоколадной фигурки целиком в рот.

Рифа негодующе топнула ногой, но спорить с несносным Ри было совершенно невозможно: не обращая на нее ровно никакого внимания, он разорял магазин, без стеснения набирая целые горсти печенья.

Надувшись, Рифа забилась в угол. Ей жутко хотелось попробовать лакомства — каждого по чуть-чуть, никто бы и не заметил, тем более после того, сколько брал Ри. Но у нее не было денег, чтобы оставить взамен, а брать чужое — плохо.

И как в него столько влезало? При всем желании Рифа не смогла бы съесть столько, сколько Ри. Даже сладостей.

Улицы Безвременья были слишком узкие для автомобилей, и люди покидали город пешком. Одни шли, другие бежали: по одиночке или небольшими группами, с испуганными и недовольными лицами; тихо, прижимая к себе сумки с брошенными в них впопыхах документами, или громко ругаясь со стражей, что пыталась ускорить эвакуацию.

Один раз стража постучала и в лавку. Тогда Ри отвлекся от поглощения запасов сладостей, спрятался в углу рядом с Рифой, закрыл ей ладошкой рот и просидел так до тех пор, пока стражники не ушли.

— Так долго, — пожаловалась Рифа, когда за окном рассвело, и стрелка висящих на стене деревянных часов приблизилась