бесовскую инфамитию святую Церковь…
— Врет, — спокойно сказал князю Колонелло. — Раз в сорок увеличил мои прегрешения на поприще интриг денежного свойства.
— Хоть в сто сорок раз, — так же спокойно ответил князь, — да ведь дело не в деньгах, а в способе выйти отсюда. Живыми.
— Таким образом, — подвел итог переговорам нунций Валентиций, — общий счет деньгам, кои вы, осквернители могил, должны немедля внести в казну католической миссии, ведущей служение на землях великой Поднебесной империи, составит…
Сзади нунция, из дверей китайской переговорной половины появился Гуря со свитком бумаг в руке.
— Составит, — подтвердил Гуря, — четыреста девяносто тысяч золотых дублонов! Бумаги, подтверждающие, что в русском обозе, без соизволения Императора Поднебесной империи, пришедшем на его земли, таковая сумма денег есть, — вот они!
Гуря аккуратно положил перед нунцием Валентицием свитки бумаг, заполненных его писарским почерком.
Князя затрясло. Он было рванулся — вскочить.
Его удержала жилистая рука Вещуна.
— Ваша первая бумага, — твердо сказал Вещун, — что дана предстоятелем престола Святого Петра в граде Рим, на предмет миссионерской деятельности на землях нашей империи, не подтверждается бумагой от нашей Императрицы Екатерины Великой, каковая бы разрешала ученому посланнику Джузеппе Полоччио вести миссионерскую деятельность на землях Императорского Величества! Таким образом, траты святого престола католиков, объявленные здесь в сумме триста тысяч дублонов и направленные якобы на миссионерскую деятельность и вербовку прозелитов, — сущая чепуха и обман!
Нунций Валентиций судорожно сжал клочок бумаги.
«Нет, — решил для себя князь, живыми нас отсюда не выпустят. Нет им в этом резону…»
Тут Вещун встал, продолжал говорить стоя:
— Однако есть бумага от нашей Императрицы, данная Ее Величеством ученому Падуанского университета Джузеппе Полоччио… — предъявите бумагу, Ваше ученое степенство! — Каковая бумага, на двугодичный срок дает право Джузеппе Полоччио вести ученые изыскания в пределах Российской империи!
Колонелло, несколько задумчивый, вынул из-за пазухи сверток бумаг, нашел нужную, подвинул по столу к нунцию.
— Далее, — стал продолжать Вещун…
— Уважаемый! — прервал Вещуна нунций Валентиций, переглянувшись — уловил князь — с Гурей, — от чьего имени ты говоришь слова, высокие и громкие? Кем ты уполномочен быть в вашем посольстве?
Вещун надменно колыхнул длинной бородой. И сам достал бумагу, протянул нунцию:
— Я есть личный духовный наставник нашей русской Императрицы, Екатерины Великой! И ея тайные мысли, с ея соизволения, докладываю вам… Дай Бог ей премного светлых дней жизни…
И перекрестился!
Князь видел, что Вещун перекрестился двумя перстами, но присутствующие следили, как нунций Валентиций передает бумагу Гуре, как тот внимательно чтет ее и возвращает нунцию.
— Мне подай сию бумагу, отрок, приставленный к ногам моего князя! — вдруг густым голосом потребовал Вещун. Нунций увидел, как Гуря, побелев ликом, кивнул, и тогда бумагу передвинул Вещуну.
— Далее, — продолжил Вещун, — здесь прозвучали бессудебные и бездоказательные утверждения, что вышеупомянутый Джузеппе Полоччио есть прохиндей и вор… в Европах. Поскольку в этом качестве у нас, в России, он не отмечен, а Императрица наша допустила Джузеппе Полоччио исследовать наши земли, то сие утверждение считаю облыжным. И на данный момент — не имеющим сущего отношения к делу, по которому мы здесь собрались… с нашего соизъявления…
Нунций Валентиций что-то шепнул Гуре, и тот снова скрылся в китайском приделе, предварительно зайдя за ширму с драконами.
Колонелло наклонился к плечу князя:
— Гуря сейчас приведет русского консула… по-вашему — дьяка. Который как бы здесь вместо посла… Что делать?
— Увидим, — ответил князь. — Карту, настоящую карту — готовь… не забыл?
— Понял, — шепнул Колонелло и зашарил в своих многочисленных карманах.
— На третье ваше заявление, господарь папский посланник Валентиций, — продолжал Вещун тем же густым басом, отринув елейную тонкость в голосе, — насчет того, что русский отряд вороватил в чужих землях, так того быть не может, ибо те земли еще до Великого потопа
принадлежали сурам — русам… и сейчас принадлежат нам! В доказательство сего утверждения прошу ученого посланника передать противной стороне карту…
Изумленный нунций увидел, что подлый Колонелло с ухмылкой двигает к нему карту. Кою ему с великими трудностями иезуиты доставили еще в Тобольск!
— На сей карте, — снова загудел Вещун, — границы наших владений отмечены явным знаком осьмиконечной звезды, коя есть полный и верный знак нашего владения всей землей этого подлунного мира. И сия карта утверждает границы тех земель, что мы в древние и справедливые времена передали во владение других народов. Ваша марка… китайские владения отстоят от города Кяхта внутрь на три тысячи ли…
За ширмой шумно выдохнулось подлое китайское слово.
В зал вбежал толстый, одышливый русский, одетый в китайский халат и красную шапочку. Мимо него проскользнул Гуря — под правую руку нунция Валентиция.
— Кто здесь порочит честь и великое достоинство Императора страны Китай? — с ходу засипел русский дьяк.
— Я, — ответил князь Гарусов и поднялся со скамьи, легко перешагнул ее и оказался лицом к лицу с потным, пахнувшим дурацким звонким запахом цветов русским.
— А велю тебя немедля, со товарищи, вбить в земляную яму! — засипешил дьяк. Но тут узрел махание рук Гербергова.
— Александр Александрович! — заорал уже в голос дьяк. — Так это ты привел сюда посольство без указу?
Сделав больное лицо, Гербертов представил князю орущего русского в китайском халате:
— Самсонов, дворянский сын, посольской коллегии стряпчий. Вроде консула при купцах Кяхты…
При тех словах князь легко отодвинул орущего. Так, что он вбился в ширму и снес ее, обнажив толстого китайца, не желавшего себя обнаруживать. Китаец, не успев подняться на ноги, уже прикрыл свой лик широким веером.
Поставив ногу на скамью, князь обдуманно медленно вынул из-за пазухи кожаную кису с благословением Императрицы, пробитое шнурком с осьмиконечной звездой красного золота.
— Чти, нунций! — строго сказал князь. — Подтверждение моих полномочий! Руками не трожь!
К нунцию снова подсунулся Гуря, быстро прочел на латыни приказные слова русской Императрицы. Потом прочел по-русски, вслух.
Русский дьяк съехал по стенке на пол.
— Таким образом, — подвел переговорную беседу князь, — все сказанное личным духовником нашей Императрицы — есть правда и обратному утверждению не подлежит! Границы земель наших, что утверждены знаком восьмиконечной звезды и на вашей тайной карте, подтверждает сия печать государства Российского, тоже выполненная осьмиконечной звездой, цветом красного золота — цветом крови. То бишь — сии границы, говорит сия печать, утверждены кровию. И, ежели таковое утверждение требуется вам еще раз! — тут Артем Владимирыч ткнул пальцем в жирного китайца с веером, не зная того, что это есть наместник Императора, — то мы таковое утверждение готовы предоставить хоть сейчас!
