Много лет назад Фелрус, предавший Тайфона, растерзал его на фразы. Но демон все равно умудрился просочиться в ковчег Боанн и набрать там силу, поэтому необходимо позаботиться, чтобы этого больше не повторилось. Франческа работала челюстями, пока руны не превратились в разрозненные ошметки. Потом откусила еще кусок ковчега и точно так же разжевала его в пыль, прежде чем проглотить.
А потом оглянулась на любимого.
Никодимус стоял опустив руки в окружении очнувшихся друидов, кузнецов и волшебников. В расширенных зеленых глазах Франческа прочитала потрясение.
Застыв, она вгляделась в рельеф будущего. Время расстелилось почти плоской равниной, гладь которой нарушала теперь лишь ускользающая возможность поймать Джеймса Берра.
«Скиталец! – кинула Франческа Никодимусу. – Я должна попытаться его остановить. Смотри не погибни мне тут. Я за тобой вернусь».
Никодимус прочитал и с молниеносной альционской скоростью набросал ответ. Но не успел он метнуть его Франческе, как в коридор ворвался вихрь из парусины и стальных когтей.
Боевые змеи.
Вражеские истребители покинули поле боя, и капитан Изем, вновь принявший командование «Королевской пикой», вернул ее в строй рядом с «Кракеном».
Пожертвовавший собой истребитель протаранил «Циклон», и оба, кувыркаясь, рухнули в Багряные горы на дальнем берегу водохранилища. Гигантские секвойи на милю окрест оделись в саваны из рваной парусины; ветви трещали под телами погибших и умирающих пилотов.
Однако «Гром», целый и невредимый, по-прежнему нес на борту весь запас змеев. И, что еще важнее, выпущенные «Циклоном» конструкты прорвались к святилищу и теперь кружили над куполом, кидаясь на любой замеченный источник магического текста.
При таком раскладе все до единого дозорные змеи противника должны были уже выбросить белые флаги, однако сдаться на милость победителю готовилась лишь половина пилотов, остальные стекались в святилище, надеясь отразить атаку боевых конструктов. Надежды (учитывая, что «Гром» со своим смертоносным грузом подошел к святилищу почти вплотную) были тщетны.
– Они что, в мученики метят? – спросил Изем.
– Кто, пилоты? – Сайрус не отрываясь смотрел на кровавую бойню, развернувшуюся в куполе святилища. – Мученики-политеисты? Абсурд. Какой резон приверженцу Кейлы…
Он осекся, увидев, как огромный клубок реющей по ветру парусины, в котором конструкты переплелись с дозорными змеями, вдруг перестал светиться лазоревыми иерофантскими чарами. Словно обычный тканевый ком, он, трепеща, полетел вниз.
– Капитан, смотрите! – показал Сайрус.
– Святые небеса, это еще что?
Общую кутерьму, словно ползущая вверх прореха, разрывала полоса меркнущего магического текста, из которой сыпались на землю лишенные чар воздушные змеи.
– Массированное антизаклятье? – предположил Сайрус и тут же подскочил от неожиданности.
– Что там?
– Вон оно! Слепое пятно! Посмотрите вон туда, вы ничего там не увидите.
– Сайрус, что за… – Капитан умолк при виде гигантской тени, взмывшей в воздух с нижних ярусов святилища.
Сперва Сайрус принял ее за воздушный корабль из темной парусины, но потом тень захлопала крыльями, набирая высоту. Она летела на запад, к океану. Медная чешуя горела на солнце.
– Капитан! – крикнул Сайрус. – На это нужно взглянуть поближе. Возможно, перед нами тайное оружие политеистов.
Изем отредактировал абзацы, отвечающие за флажные сигналы «Пики».
– Не самая заманчивая идея, но при такой скорости кроме нас его все равно никому не догнать. Посмотрим, что скажет командующий флотом.
Минуту спустя на «Кракене» взвился сигнал покинуть строй, и Изем, хмыкнув, бросил корабль в пикирование. Они летели догонять дракона.
Едва в коридоре засвистели боевые змеи, чарословы встали вокруг Никодимуса стеной.
Доспехи кузнецов, раздавшись, сплелись в отстоящую от тела жесткую металлическую сеть, окружившую каждого клеткой-конструктом. В руках выросли клинки и копья из тончайшей стали, и кузнецы двинулись в атаку во славу своего короля и металлического бога. Змеи скрежетали когтями по ажурным латам, пробивая лишь верхние слои, а кузнецы разили их мечами и копьями, из которых били крошечные молнии, опаляющие парусину.
Поначалу конструкты удалось оттеснить, но потом клубок лязгающих когтей разодрал доспех над плечом предводителя кузнецов и вонзился ему в шею. Судорожно дернувшись, чарослов повалился на пол.
Латы сражающихся бок о бок кузнецов переплетались между собой в общий щит. Никодимус принялся растить в мышцах рук боевые заклинания на магнусе, но кузнецы взяли его в плотное кольцо, заслоняя своей броней.
Из-за щита донеслись дикие крики, и Никодимус различил в белом тканевом буране друидов. Одни, покрытые шипастой кожей, размахивали зазубренными клинками из полированного дерева. Другие, в косматой шкуре из тонких щепок, в волчьих и медвежьих масках, лупили направо и налево когтистыми лапами.
Пропоровший ажурную сетку стальной квадрат полоснул Никодимуса по плечу. Он увернулся, и только тут заметил, что весь отряд постепенно отступает в глубь зала.
– Стойте, я сотворю защиту! – крикнул он. – Я ведь теперь Альцион.
Его, похоже, не расслышали сквозь лязг, свист и боевые кличи. Под ногами захрустел щебень и каменное крошево, беспорядочную мешанину перед глазами пронзило несколько серебряных и золотых молний – кто-то из волшебников еще держался в строю.
Когти боевого змея, разодрав сетчатый щит перед молодым кузнецом, окропили воздух брызгами крови. Кузнец рухнул прямо на клетку, уже не связанный с ней текстовыми узами, и острые прутья разрезали его на куски.
А потом отряд уткнулся в широкую песчаниковую стену. Кто-то из кузнецов, крикнув, показал на выдолбленную в ней просторную нишу с низким сводом. Вместе со своей клеткой-щитом, разя противников мечами и копьями сквозь решетку, весь отряд устремился к обнаруженному алькову. Там кузнецы разомкнули ряды и затянули проем ниши ажурным металлическим занавесом, отгораживаясь от змеев. Время от времени кто-нибудь из металломагов, выскользнув наружу, втаскивал в укрытие волшебников и друидов.
Из пяти друидов, отправившихся со станции, Никодимус насчитал теперь всего троих. Из четырех волшебников уцелели только Дегарн с какой-то девушкой. Из семи кузнецов четверо лихорадочно латали защитный занавес, трещавший по швам под натиском змеев, и видно было, что долго они не продержатся. Стальные когти снова и снова терзали сеть, постепенно множа прорехи.
Никодимус покрепче сжал изумруд, соображая, чем отпугнуть змеев. Крик кузнеца возвестил, что какой-то из конструктов прорвал оборону с края. Кузнец отскочил, едва успев увернуться от когтей.
Змей ввинчивался в прореху. Никодимус уже замахнулся, готовясь метнуть в него заряд, но тут песчаниковый потолок пришел в движение, и проем алькова скрыла плотная, струящаяся песчаная завеса. Никодимуса и остатки отряда окутала кромешная темнота.
