Джай стрелял и стрелял, механически нажимая на курок, хладнокровно, как в тире. Один разбойник с воплем слетел с коня и скрылся за перилами моста, еще продолжая кричать, — дно у пропасти было очень глубоким; другой рухнул вместе с лошадью, третий, легкораненный, свалился на мост и спрятался за убитым конем, остальные повернули назад, низко пригнувшись к гривам. Джай не стрелял в спины.
Оставшийся в живых разбойник, повел с Джаем утомительную дуэль, которая закончилась в пользу Джая.
— Он там один, — прохрипел грузный, — к тому же ранен. Мы возьмем его живым.
— Но как это сделать? — опасливо спросил припавший к скале бандит. — Этот парень стреляет без промаха. Еще пара таких атак, и Габбару самому придется взять винтовку.
— Но, но, — прикрикнул громила, — ты что, хочешь, чтобы он отрезал твой болтливый язык?
— Я ничего такого не говорю… — забормотал разбойник.
Он выбрал самых ловких. Один из них раньше шатался с бродячим цирком и перейти по балкам мост для него ничего не стоило. Закинув за спину винтовки стволом вниз, чтобы не цеплялись за перекладины, бандиты исчезли под опорами моста.
Наступило затишье. Джай пристально вглядывался в противоположные скалы, пытаясь понять, что затеяли бандиты. Он тяжело дышал, в горле клокотало и при каждом вдохе изо рта вырывались капли крови. Джай слабел на глазах. Теперь уже, даже если бы он и хотел, ему не удалось бы далеко уйти. Он решил сражаться до самого конца.
Глава сорок четвертая
Прискакав в Рамгар, Виру захватил оружие, патроны и тут же собрался обратно. На краю деревни он встретил толпу крестьян, вооруженных чем попало, в основном вилами и мотыгами, редко у кого было охотничье ружье. Отдельно держался отряд молодых мужчин под предводительством Тхакура — он роздал им отобранное у бандитов оружие. Толпа двигалась по дороге, ведущей в логово Габбара.
Впереди всех шла одетая в белое фигура, в которой Виру узнал Ратху. Она возглавляла поход, словно живое знамя скорби и мести.
— Что там происходит? — крикнул Тхакур, когда Виру поравнялся с ним.
— Идет бой! Джай удерживает банду на мосту!
Тхакур что-то прокричал ему вслед, но Виру уже не слышал, он спешил на помощь другу.
Потрясая оружием, крестьяне запели гневную песнь мести. Грозная толпа, поднимая облако пыли, двинулась к мосту, полная решимости навсегда покончить с Габбаром. Они устали жить в страхе за свою жизнь, за жизнь детей и близких. Подрастая, дети уже знали: им надо бояться, что в любую минуту в их дом могут прийти, ограбить, унизить, а если кто-то попытается защитить свою семью, бандиты убьют несчастного на глазах у близких, чтобы это послужило уроком для других. Власти лишь исправно собирали с крестьян налоги, платили сами себе непомерную зарплату из денег, которые должны были идти на защиту мирных граждан от бандитов. Заботливая полиция охраняла их покой, какое им было дело до крестьян из далекой деревни, живущих в вечном страхе?
Воспользовавшись передышкой, Джай открыл барабан револьвера — он был пуст. Винтовочные патроны были уже давно израсходованы.
— Всего три… — пробормотал Дэв, извлекая из кармана чудом оставшиеся пули.
Он зарядил револьвер — с таким оружием много не навоюешь. В отличие от дальнобойной винтовки, револьвер мог поразить врага на расстоянии не более пятидесяти метров. Значит, нужно подпустить противника как можно ближе.
Вдруг перед глазами Джая все поплыло, свет померк, и он на секунду потерял сознание, придя в себя от удара о камень. Раненый упал на грудь, и когда поднялся, из его рта выплеснулась алая струя крови.
Он подполз ближе к мосту и стал смотреть на другую сторону. В глазах рябило, ему чудились какие-то тревожные звуки, шорохи. Джай понял, что он действительно слышит осторожный скрип — кто-то двигался по деревянному настилу. «Не может быть, — подумал Дэв. — Наверное, у меня начинается бред. Я слышу, как ко мне идет невидимый призрак».
Страшная мысль пришла ему в голову — возможно, это приближается его смерть!
Теперь он уже отчетливо видел, как прогибаются доски. В обветшавшем настиле зияли большие щели. Неожиданно Джай увидел, как в одной из них что-то мелькнуло. Он тут же понял, в чем дело: разбойники пробирались к нему под прикрытием скрипящих досок моста. Тщательно прицелившись, Джай выждал, когда невидимый враг приблизится. Как только очередная доска прогнулась, он выстрелил и с удовлетворением услышал вой сорвавшегося разбойника. Другой поспешил обратно.
— Амитабх! — рявкнул старший отряда. — Возьми взрывчатку и подорви этого негодяя! Пусть он взлетит на воздух, иначе мы недосчитаемся своих людей.
— Но как же это сделать? — растерянно спросил Амитабх. — Он же и носа не дает высунуть?
— Ты пойдешь позади наступающих. Когда приблизишься — бросай в него взрывчатку. Остальные будут прикрывать тебя, они будут вести непрерывный огонь, чтобы не дать ему выстрелить в твой глупый лоб, а я буду держать на прицеле твой затылок, чтобы ты не сбежал.
С дикими криками на мост выбежали бандиты. Стреляя на ходу, бросились в атаку. Пробежав половину дороги, они не услышали ни одного ответного выстрела.
Джай берег патроны. Когда нападающим оставалось всего два десятка метров, он выстрелил в первого и тут только заметил то, ради чего затевалась вся атака — длиннорукий, как обезьяна, головорез широко размахнулся, сжимая в руке динамитные шашки с шипящим бикфордовым шнуром. Дэв действовал инстинктивно — выстрелил навскидку и попал. Взрывчатка покатилась по мосту, опережая бандитов. Они ринулись обратно, не желая подрываться на своих же зарядах.
Три шашки, связанные куском проволоки, катились по настилу и остановились в нескольких метрах от Джая. Несмотря на смертельное предназначение динамита — это было спасение. Когда бикфордов шнур догорит и заряд взорвется — мост будет разрушен и разбойники здесь не пройдут.
С замиранием сердца Дэв следил за шипящим огоньком, быстро бегущим по шнуру. Но видно Боги отвернулись в этот день от Джая — бикфордов шнур погас.
Всего один меткий выстрел мог бы взорвать динамит, но патронов в револьвере не было. Неожиданно Джай заметил пистолет, оброненный кем-то из бандитов. Надо рискнуть и добыть оружие. Собрав последние силы, он бросился на мост, под огнем добежал до пистолета, схватил его и откатался обратно. Спрятавшись за камни, он еще долго приходил в себя, захлебываясь кровью. Несколько раз он поднимал оружие дрожащей рукой, но выстрелить не смог, потому что мушка плясала и в глазах плыли сверкающие точки, вызывая непереносимую головную боль. Присохшая было рана горела адским огнем, будто кто-то вбивал туда раскаленный гвоздь.
Джай приник щекой к шершавому камню, глядя на перламутрово-голубого мотылька, беззаботно севшего на какой-то распластанный по земле горный цветок, похожий на красные звездочки. Рядом с цветком горели капли крови, щедро пролитые на неласковую землю.
