Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Она назвала его скорпионом, убийцей, не умеющим проигрывать, не желающим уступать. В племени, к которому он некогда принадлежал, таких воителей ценили. Тех, кто бьется до последнего вздоха, а в момент смерти вцепляется в глотку врага. Но она говорила не об этом, он знал, чувствовал, что она обнажила его дух сильнее, чем кто бы то ни было ранее. Когда она глядела в его воспоминания, когда извлекала их на поверхность, словно стыдливо скрываемые окровавленные одежды, доказательства убийства. Оценила его и решила, что он станет для нее убивать. Дала ему новые мечи, чтобы мог делать это лучше. Дала ему новое имя, единственное, какого он заслуживал, описывающее его предназначение и самую личность. Керу’вельн. Носитель Мечей.
Должно быть, он задремал, потому что, когда открыл глаза, солнце клонилось к горизонту. Он встал. Она уже не спала, сидела на стенке, глядя, как огненный шар неторопливо погружается за горизонт. В воздухе все еще ощущался дневной жар, а камень наверняка раскалился, словно печь, но девушке, похоже, это не мешало. Он потянулся, размял плечи. Она оторвала взгляд от солнца и посмотрела на него с напряженным вниманием.
– Завтра мы отправимся в бой, – сказала она внезапно. – Ты и я. Возможно, будут там и другие, но в той схватке что-то сделать сможем только мы.
– Куда мы идем?
– У меня есть долг. Кое-кто сильно мне помог, а тогда хватило бы совсем чуть-чуть, чтобы я умерла либо обезумела. Мои враги приближаются к этому человеку.
– Хочешь, чтобы мы его спасли?
Она кивнула:
– Или убили, если окажется слишком поздно.
* * *
Она пришла к девушке, хихикая, готовясь рассказать, как они с Цевеной подсматривали за мальчишками, купавшимися в реке. Прежде чем Неалла успела открыть рот, ее настиг внезапный удар.
– Я должна идти.
Девушка выглядела странно. Глаза у нее были словно плошки, губы – дрожали, руки же она сжимала так, что еще немного – и Неалла услышала бы, как похрустывают кости.
– Почему?
Не дождавшись ответа, Неалла подошла к Канайонесс, схватила ее за плечи и встряхнула. Теперь она была явно худее и меньше подружки, но гнев и разочарование придали ей сил. Она встряхнула ту, словно тряпичную куклу.
– Почему сейчас?
– Не… не могу тебе сказать. Я должна бежать, они при… придут за мною.
– Нет, это неправда, никто сюда не придет. Никто не знает, что ты здесь. Я… завтра будет три месяца, как я тебя нашла. Завтра мне исполнится десять лет. Мама даст мне новое платье, папа – коралловые бусики, я хо… хотела… сделать тебе сюрприз, хотела, чтобы ты увидела меня в новом платье, хотела принести тебе вкус… сный пирог…
Что-то горячее капнуло ей на ладонь. Она подняла голову. Канайонесс плакала – впервые с момента, как они встретились.
– Ты этого не чувствуешь? – спросила Канайонесс тихо. – Что-то близится, пробивается… Не болит у тебя голова, живот? Не туманится зрение?
– У меня болит голова, и у мамы болит, но она говорит, что это на смену погоды. Гроза идет, глупышка! Останься, не уходи!
– Зачем?
– Что – «зачем»?
– Мне оставаться.
Она пожала плечами. Что тут сказать? Как рассказать, что у нее никогда не было старшей сестры, только пятеро братьев, которых она любила, но которые были глупее стаи пьяных щенков.
– Потому что… потому что мне будет грустно.
Ох, это пробуждение было словно ледяная сосулька, воткнувшаяся в грудь.
Грусть.
* * *
– Почему здесь? Почему не исследуете руин села?
– Мы исследовали. Там не много осталось, даже деревья в садах выкорчеваны и сожжены. Колодцы засыпаны, водоотводные канавы – тоже. Каждая изба, конюшня, сарай сровнены с землею, а фундаменты распаханы. Кто-то постарался, чтобы от села исчез даже след. Через пять, самое большее десять лет все там покроет лес, и даже память о Глеввен-Он исчезнет. Мы привели туда и ясновидящих. Двое обезумели, один убил себя. Жрец Великой Матери, которого мы попросили благословить то место, ослеп. Моим людям там снились кошмары, после которых они боялись засыпать. Аспектированная Сила там настолько искривлена, что лишь величайшие мастера рискуют открывать в том месте разум, чтобы наложить чары. – Вельгерис наклонился, наполнил кубок и лязгнул приборами, переставив несколько тарелок. Без колебания положил себе еще одну порцию каши и принялся есть, не прерывая разговора: – Это не было обычное нападение банды наемников. Пусть бы даже в рядах нападавших оказалось несколько архимагов, не сумели бы они сделать с селом такое. Оно не разрушено – оно было изменено. Ни в одном царстве известного нам мира я даже с легендами о подобной Силе не встречался. Если не считать богов, ясное дело.
Гентрелл широко усмехнулся, на этот раз даже не пытаясь натянуть маску полного идиота. Усмешка эта была злобной, умной и для него – искренней.
– Если некий бог решился снова сойти к смертным, отчего тогда весь мир не трясется в корчах?
– Потому что боги, вероятно, все еще помнят, что они могут здесь и умереть. Ходить по миру в теле, что может быть уничтожено, – это выйти прямиком на дорогу, ведущую к Дому Сна. Кроме того, если верить легендам, боги, кроме самых незначительных, Сила которых могла помещаться в единственном теле, всегда появлялись во многих местах одновременно, как авендери.
– Если там что-то вообще появлялось.
– Разумеется. Боевые маги дезертировали, а солдаты поубивали себя сами, от скуки. Известно ведь – ничто так не утомляет, как пограничная служба.
Эккенхард наблюдал, как оба шпиона обменялись усмешками. Теперь уже речь шла не о сохранении тайны – но лишь о том, чтобы обменять ее на что-то равнозначно ценное. Кроме того, Гончая был гостем и, если не намеревался штурмовать замок, не станет оглашать слишком неприемлемые условия. Один знак Гентрелла – и тот мог оказаться за воротами.
Вот только это означало бы открытую войну между разведками.
Он кашлянул. Оба одновременно взглянули на него, и он почувствовал, как этими взглядами они пришпиливают его к спинке стула. Напряжение в комнате было сильнее, чем он мог себе представить.
– Какие сны были у ваших людей? – Спросив, он поднял кубок ко рту и промочил горло. Уж слишком оно пересохло под их-то взорами.
– Разные. – Вельгерис не отрывал от него взгляда, и был это взгляд нехороший, жестокий и скользкий. – Сны о пытках и смертях, о тварях, что убивают и пожирают людей, и о людях, что превращаются в тварей. О черной луне, лучи которой умерщвляют все живое, о красном, четырехглазом великане, что выныривает из-за горизонта, такой огромный, что видно его лишь по пояс. В трех руках гигант держит оружие, а в четвертой что-то маленькое и белое, что кричит так, что у людей разрываются сердца. О шестиногих чешуйчатых тварях без глаз, что бегают по каменной равнине и охотятся на все, что шевелится. О клетке из стеклянных шипов, стоящей на столпе выше любой из гор. – Тембр его голоса изменился, сделался тише, взгляд его стал не так резок. – Клетка столь тесна, что приходится в ней сидеть, свернувшись в клубок, без движения, и при каждом вдохе шипы втыкаются в тело. Это орудие пытки медленно вращается, открывая вид на всю равнину, с тварями, шестиногими стражниками и гигантом – скорее статуей, чем живым существом, – что торчит из-за горизонта. – Гончая отвел от него взгляд и быстро потянулся за кубком. Сделал несколько глотков. – Голову приходится держать прижатой к коленям, нельзя двинуться, пошевелиться, крикнуть. Можно только сидеть…
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
