– Красивый дом, – произнес Джейми, и Амина многозначительно посмотрела на него. – Нет, правда! То есть понятно, что он сейчас не в лучшем виде, но все равно тут мило. Деревья огромные. А это что? – взглянул он в окно.
– Галогеновая лампа, обернутая гирляндой. Да-да, тебе не показалось. Забавно, что все обращают внимание именно на нее. Какой тебе чай?
– Любой. Если есть – без кофеина.
Амина закончила убирать свечки, завернула край бумажного пакета и поставила его на пол. В дальнем углу шкафчика откопала старую коробку с травяными чаями и достала пакетик с ромашкой для Джейми, а себе «Ред лейбл», потом поставила чайник.
– Есть хочешь?
– Нет, – ответил Джейми, к разочарованию Амины, и пристально посмотрел на нее.
– Все более или менее, – расхаживая по кухне взад-вперед, заговорила она. – То есть я, конечно, не помню, когда последний раз принимала душ. Или спала. И еще я боюсь, что родители выкинут очередной номер за гранью безумия. А так все в порядке, правда.
– За гранью безумия?
– Ну, например, вытащат в сад холодильник. Или спалят дом, – добавила Амина, натянуто рассмеявшись, и села.
Стойка была испачкана чем-то липким, и девушка поскребла пятно ногтем, понимая, что Джейми смотрит на нее, но удержаться не cмогла.
– Так что с отцом?
– Не знаю. Может, ничего страшного, – пожала она плечами. – А может, уже метастазы пошли.
– Мне жаль…
– Мне тоже, – отозвалась она.
Джейми взял ее за руку, и в груди у Амины что-то екнуло. С тихим ревом закипел чайник.
– А у тебя с мамой так же было?
– Не совсем.
– Нет, ну я понимаю, что она гирлянды по дому не развешивала, – сказала Амина, и Джейми сжал ее ладонь в своей.
Чайник засвистел, Амина заварила чай, думая обо всех возможных смертельных опасностях, которые, как ей раньше казалось, могли подстерегать Томаса: курение, виски, какая-нибудь крайне редкая болезнь, передающаяся через кровь, – он заразится и умрет, но спасет всех остальных в больнице, совершив последний героический подвиг…
– Наверное, я просто не предполагала, что это будет вот так… – произнесла она.
– Понимаю…
– Знаешь, я представляла себе, как мы все умрем. В детстве был период, когда меня преследовали мысли о том, как это произойдет, кто будет следующим, что я при этом почувствую. Я была уверена: ежедневный подъем и утренний душ могут привести к летальному исходу. Это самое жуткое. Но мы как-то с этим справились, понимаешь? Мне казалось, в этом смысле все закончилось.
Она услышала, как Джейми встал, обошел стойку, и слегка вздрогнула, когда он положил руки ей на плечи. Плакать Амине не хотелось, поэтому она сдержалась. Просто опустила голову и позволила Джейми обнять ее, крепко-крепко, и прижаться свежевыбритым подбородком к ее затылку.
– А еще я перестала отличать реальность от иллюзии – пятьдесят на пятьдесят, – еле слышно прошептала она, точно о таких вещах вообще лучше не говорить вслух. – Дни словно сливаются в один бесконечно длинный день, нет никакой разницы между сном и бодрствованием, и такое существование будет продолжаться, пока не настанет конец, и я это прекрасно понимаю, но не знаю, что же мне делать.
– Я люблю тебя, – сказал Джейми.
– У тебя кожа на лице нежная, как у девчонки.
Его ладони легли ей на ребра, словно стараясь удержать их на месте, и Амина внезапно ощутила облегчение. Она вдруг поняла, какая хрупкая, странная и жизненно необходимая вещь – человеческое дыхание, и прижалась к Джейми.
– Вчера ты застала меня врасплох, – сказал он, – ну, в смысле, по телефону. Не люблю я по телефону говорить.
– А почему?
– Не знаю, наверное, потому, что вырос с уверенностью, будто правительство нас всех прослушивает. Я и сейчас такой паранойей страдаю.
– Думаешь, правительство не хочет, чтобы ты любил меня?
– Что-то вроде того…
Открылась входная дверь, послышался звон браслетов Камалы, и они отскочили друг от друга.
– Мам? – крикнула Амина, поправляя юбку. – Это ты?
– Я, – отозвалась мать. – Кто-то пришел?
– Это мой друг Джейми.
В коридоре раздался поспешный приглушенный топот, и через секунду на пороге кухни возникла Камала, в неизменном сари и теннисках. Она потряхивала косами, внимательно разглядывая гостя.
– Здравствуйте! – протянул он руку. – Джейми Андерсон.
– Что делаете вечером? – спросила Камала, глядя на его руку, но не касаясь ее.
– Мам!
– А что?! Я просто спрашиваю, не хочет ли он остаться на ужин!
– Нет-нет, – быстро ответила Амина. – Он просто мимо проезжал.
– На ужин? С удовольствием! – перебил ее Джейми.
– Что? – обернулась Амина.
Он нежно обнял ее за плечи и сказал Камале:
– Миссис Ипен, я с удовольствием останусь на ужин, если это вас, конечно, не затруднит.
– Затруднит? Наоборот! Буду готовить! Он любит рыбу или курицу? – поинтересовалась она у Амины.
– И то и другое, – ответил за нее Джейми. – А еще я очень люблю возиться на кухне и, если вы не против, могу вам помочь.
– Поглядим, поглядим, – сморщила нос Камала, окидывая его взглядом с головы до ног.
Глава 5
Они закатили настоящий пир. Точнее, пир закатила Камала, она командовала Джейми, объясняя, как именно следует нарезать каждый овощ, прежде чем разложить по кастрюлям. Каждый раз, когда он спрашивал, сколько специй она кладет, она отвечала «на глаз». Как им удалось столько наготовить всего за два часа, просто уму непостижимо, даже если учитывать помощь Джейми. Тем не менее результат был налицо: стол казался скатертью-самобранкой – два вида карри (с курицей и рыбой), четыре овощных гарнира (капуста, морковь, свекла и цветная капуста), пури, рис с лаймом, обычный рис, салат, райта и целый поднос блестящих соусников с чатни.
Томас настоял на том, чтобы не спускать глаз с сада, поэтому они с Аминой на скорую руку соорудили из козел и досок стол посреди темно-зеленой травы между домом и грядками с томатами, и через полчаса все четверо сели ужинать.
– Так все-таки, – заговорил Джейми, протягивая Камале тарелку за третьей порцией, – почему кухня Южной Индии настолько лучше, чем Северной? Все дело в специях? Или в рисе?
Камала положила локти на стол и начала пространно рассуждать на свою излюбленную тему. Амина немного расслабилась. Сначала ей казалось очень странным, что все они собрались за одним столом. Она как будто смотрела спектакль, но слишком хорошо изучила занятых в нем актеров, чтобы верить их репликам. Однако постепенно вечерело, лучи предзакатного солнца позолотили поля, а Джейми все задавал родителям именно такие вопросы, на которые им нравилось отвечать, и Амина вдруг ощутила, что получает удовольствие от совместной трапезы. По крайней мере, ее не мучило постоянное беспокойство. Удачно, что они поставили стол прямо в центре двора, откуда Томасу был хорошо виден сад. Отец выглядел спокойным и сосредоточенным, вооружившись двумя парами биноклей – обычным и ночного видения.
