— Но все-таки я выиграл схватку. Здесь мешочек серебра, вот, в ларце — он для тебя.
— Лучше иметь тебя целым и невредимым, чем какое-нибудь количество серебра, — сказала она и погладила своей рукой вокруг полосы волос ниже его пупка.
— Вот почему я постоянно должен совершенствоваться.
Он просунул свою руку в ее волосы и осторожно повернул ее лицо для поцелуя; и под лаской ее рук его тело возбудилось с возобновленной силой.
— Одно неверное движение на ристалище — и ты можешь погибнуть, — сказала Манди с дрожью. — Я знаю, что они оба — часть тебя, — продолжила она. — Но я буду лучше иметь Александра — грамотея и поэта, чем Александра-воина.
— А как насчет Александра-любовника? — спросил он. Манди задрожала опять — на этот раз в ответ на то, что он делал своими руками.
— О, его — больше всего, — вздохнула она.
Какое наслаждение лежать в постели в любимых руках — отдых и удовольствие, и как жаль, что все это не продлится и дня…
Лорд Уильям объявил о намерении посетить свои замки в пределах графства Пемброук и потребовал, чтобы его свита была готова выехать на рассвете второго утра, для его охраны в Хаверфорде.
— Прости меня, любовь моя, — прошептал Александр, пока одевался в морозной темноте при свете единственной свечи. — После Хаверфорда — Кардиган, потом Кильгеран. По меньшей мере, мы пробудем там неделю.
Манди в душе тосковала, но чувства держала в себе, не показывая их на лице.
— Надо будет еще подготовиться к поездке к королевскому двору, — сказала она.
Надев сорочку и кутаясь в плащ для тепла, она заворачивала кружево на стеганом гамбезоне Александра, действуя как его оруженосец, поскольку Хью был в конюшне и готовил лошадей.
Это был последний момент близости.
«Не меньше недели разлуки».
Закончив с кружевами, она принесла его кольчугу, слегка пошатываясь под ее весом, свыше тридцати фунтов. Александр нагнулся, осторожно засунул руки в рукава и облегченно выдохнул, когда просунул голову в горловину так, чтобы ни один из заостренных ободков на кольце не зацепился за другой, вызывая опасную складку. Затем он несколько раз подпрыгнул; с мелодичным звоном кольчуга соскользнула вниз по телу, достигая колен. Продольные разрезы до паха спереди и сзади позволяли ездить верхом. Он не надел накольчужную накидку, но выставил напоказ шоссы и чулки.
Полное вооружение становилось уже военным анахронизмом. Кольчужная рубаха была скорее символом рыцарства, чем защитой против оружия врага. Манди подумала, что надо радоваться, — воинская судьба Александра хоть чуточку, но милосердна.
Он потянул портупею, которая лежала на сундуке, и нечаянно концом ремня сбросил на пол четки, с которыми Манди молилась.
Александр поднял их. Нечто подобное привозили крестоносцы, возвращаясь с Востока. Он вспомнил, что у его матери был набор коричневых и кремовых амулетов. Странно, что Манди пользуется такими крупными деревянными четками — да еще раскрашенными красными, желтыми и голубыми; прямо нечто детское. Он подумал, что надо бы купить ей что-то более привлекательное, когда они приедут ко двору, но выпустил это из виду.
А Манди взяла бусинки и спрятала их в ларчик. Ее лицо слегка порозовело от смущения, когда Александр увидел их.
Звук падающих бусин добавился к негромкому шуму, который был до этого, и разбудил Флориана. Сонный мальчишка продрал глаза и соскочил с кровати.
Александр побоялся взять мальчика на руки, одетый в холодную сталь. Он только быстро застегнул пояс и присел, чтобы быть на уровне с ним.
— Флориан, мне надо ехать с лордом Уильямом, но я обещаю возвратиться домой вскоре.
Он взял маленькие руки сына в свои.
— Будь хорошим мальчиком, заботься о маме.
Флориан крепко обхватил его.
— Я не хочу оставаться, я хочу поехать с тобой, — выдал он дерзко.
— Слишком темно и холодно, ты должен быть в постели.
— Не должен! — Флориан поставил ноги на устланный сеном пол.
— Ты хочешь стать рыцарем однажды, не правда ли?
— Да, но…
— Рыцарь должен всегда выполнять, как положено, все повеления лорда. Мне было бы куда приятнее остаться здесь, с тобой и мамой, но я должен ехать, чтобы защитить лорда Уильяма. Ты получишь большое удовольствие от поездки со мной, но твой долг — быть здесь, с твоей матерью. На следующей неделе, когда я вернусь, мы все поедем обратно в Англию. Тогда ты сможешь поехать с моей стороны.
— Как твой оруженосец! — Мятеж сразу угас.
— Если будешь правильно себя вести.
Темные глаза Флориана засияли.
— Ты обещаешь?
— Слово чести. А сейчас время отправляться в путь. Но если ты быстро оденешься, то сможешь увидеть меня на дороге.
Флориан быстренько потопал и взял отцовский меч в ножнах, который стоял, прислоненный к стене. С самым серьезным видом он потащил его; темные волосы едва возвышались над рукоятью.
Александр принял оружие серьезно, почти церемонно, и прикрепил ножны к поясу с большим вниманием, зная, что Флориан наблюдал за каждым его движением широко раскрытыми темными глазами, наполненными предвидением рыцарства.
«А почему бы и нет»? — подумал Александр. Большинство мужчин вынуждены бороться с реальностью, но нет серьезных причин бороться с предвидением.
Меч закреплен на положенном месте; Александр нежно взъерошил волосы Флориана и напомнил ему об одежде, а потом повернулся к Манди.
— Хорошо, если и ты посмотришь на мой выезд.
— Каким выкупом ты удержишь меня от слез и плохого настроения? — спросила она.
Он запустил свои пальцы в ее волосы, приблизил к ней лицо и прошептал что-то на ухо. Манди выслушала, потом засмеялась и встряхнула головой.
— Ты обещаешь? — сказала она, подражая предыдущим словам сына.
— Слово чести.
— Так запомни хорошенько.
Она обвила руки вокруг его шеи, и на мгновение мир испарился. Но это продолжалось не дольше, чем на мгновение. Унося на губах тепло и вкус поцелуя, он открыл дверь и вышел в сырое февральское утро.
Уильям Маршалл и его отряд выступали на рассвете, но и в такое время Манди и Флориан, тепло одетые, были среди провожающих. Александр улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй — как эхо предыдущего, настоящего поцелуя.
Манди возвратила его, понаблюдала, пока последний конь не исчез под решеткой ворот, а затем с тоской вернулась к своим обязанностям.
Флориан пошел играть в рыцаря с несколькими детьми Маршалла. Лорд Уильям был многодетным отцом — за двенадцать лет Изабелла родила восьмерых детей, четырех девочек и четверых мальчиков. И на очереди было еще одно прибавление — девятое.
