Джек боялся пошевелиться, слыша приближающиеся шаги и готовясь увидеть издевательскую ухмылку Твина. Но все произошло совсем не так, как он ожидал. Открыв глаза, Джек увидел Уоррена собственной персоной!
— Ну и вид у тебя, док, — произнес Уоррен. — Похоже, ты в одиночку ломал всю вьетнамскую войну.
Джек с трудом проглотил слюну. Скосив глаза на другого мужчину, он узнал одного из завсегдатаев баскетбольной площадки. В растерянности он снова посмотрел на Уоррена. Нет, так не бывает, это галлюцинация!
— Вылезай, док, — продолжал Уоррен, протянув Джеку руку. — Давай-ка мы вытащим тебя отсюда и посмотрим, в таком ли ты порядке, как твое лицо.
С помощью гиганта Джек встал на ноги и выбрался из ящика.
— Да, все остальное как будто бы ничего, — одобрительно проговорил Уоррен. — Но пахнешь ты неважно. Да, надо бы снять с тебя эти наручники.
— Как вы сюда попали? — спросил Джек, обретя наконец способность говорить.
— Приехали на машине, — рассмеялся Уоррен. — А ты как думал — на метро?
— Я ждал, что приедут «Черные короли», — признался Джек. — Один парень по имени Твин.
— Должен тебя разочаровать, док, — ответил Уоррен. — Он доверил тебя мне.
— Ничего не понимаю, — произнес Джек.
— Твин и я заключили договор, — начал рассказывать Уоррен. — Мы договорились о перемирии — братья больше не будут стрелять в братьев. Частью этой сделки стал уговор, что они не будут тебя мочить. Так что Твин позвонил мне и сказал, что если я хочу спасти твою задницу, то мне надо оторвать от стула мою и дуть прямиком сюда. Вот мы и приехали — можешь считать нас королевской конницей.
— Господи! — воскликнул Джек. Непостижимо, насколько хрупка нить человеческой жизни и как может один человек держать в своих руках судьбу другого.
— Знаешь, те двое в доме неважно выглядят, а воняют еще хуже, чем ты. Отчего они умерли?
— От гриппа, — ответил Джек.
— Без шуток? Так он добрался и сюда! Вчера вечером я слышал об этом гриппе в новостях. В городе вакцинируют людей.
— И правильно делают. Расскажи мне, что ты слышал, — попросил Джек.
Эпилог
ЧЕТВЕРГ, 19 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 25 АПРЕЛЯ 1996 ГОДА НЬЮ-ЙОРК
Счет был десять — десять. Играли до одиннадцати, но победа засчитывалась только при преимуществе в два очка. Так что штрафной не в счет — надо было бросать издалека. Джек прекрасно это понимал, пытаясь уйти от преследовавшего его игрока по имени Флеш. Флеш — Джек знал это — бегал намного быстрее его.
Рубка была отчаянная. Болельщики, ожидавшие своей очереди, бурно поддерживали команду противников, и у них были для этого основания — команда, в которой играл Джек, весь вечер выигрывала и оставалась на площадке, что было неудивительно, ведь в ней собрался весь цвет местного баскетбола, включая Уоррена и Спита.
Обычно Джек не бросал по корзине — это была прерогатива Уоррена. Гигант сделал обманное движение и рванулся к корзине. Углом глаза уловив этот маневр, Степлтон решил тут же передать мяч своему капитану.
Однако Флеш угадал его намерение и бросился между Джеком и Уорреном в надежде перехватить мяч. Увидев это, Джек решил не отдавать пас Уоррену, сделав вместо этого бросок. Мяч попал в обод корзины и отлетел прямо в руки Флеша.
Зрители притихли в ожидании развязки.
Флеш кинулся ближе к центру площадки, Джек, не желая, чтобы он бросил мяч, невольно предоставил противнику широкое поле для маневра. Джек знал, что Флеш отнюдь не мастер броска и тем не менее, к его удивлению, тот бросил — бросил из очень неудобного положения. К ужасу Джека, мяч влетел в корзину, не коснувшись кольца. Зрители взревели, игра закончилась бесславным поражением.
Флеш, раскинув в стороны руки, побежал с ликующим криком вокруг площадки, принимая поздравления.
К Джеку с недовольным видом подошел Уоррен.
— Тебе надо было отдать мяч мне, — буркнул он.
— Виноват, — признался Джек. Он был немало смущен, в последней игре допустил три ошибки подряд.
— Черт, я думал, что в новых кроссовках я никогда не проиграю, — продолжал досадовать Уоррен.
Посмотрев на новенькие «найки» Уоррена, Джек перевел взгляд на свои потрепанные в боях кроссовки.
— Наверное, мне тоже надо купить себе что-нибудь поновее, — сказал Джек.
— Джек! Эй, Джек! — раздался женский голос. — Привет!
Сквозь проволочное заграждение площадки Джек разглядел Лори.
— Слушай, парень, — удивился Уоррен, — похоже, твоя крошка решила нанести визит на нашу площадку.
Радостные крики болельщиков смолкли как по команде. Все головы повернулись в сторону Лори. Обычно ни жены, ни подруги не приходили на площадку. Джек не знал — сами ли они этого не хотели или их просто не пускали, но неожиданный приход мисс Монтгомери смутил Степлтона. Он всегда старался играть по здешним правилам.
— Кажется, она хочет устроить тебе выволочку, — произнес Уоррен.
Лори, заметив Джека, помахала ему рукой.
— Я ее не приглашал, — сказал на всякий случай Джек. — Мы должны были встретиться позже.
— Нет проблем, — проговорил Уоррен. — Она просто пришла посмотреть. Должно быть, любить ты умеешь лучше, чем играть в баскетбол.
Невольно рассмеявшись, Джек направился к Лори. Сзади возобновились приветственные крики, и Джек немного успокоился.
— Теперь я понимаю, что молва не врет — ты действительно играешь в баскетбол.
— Надеюсь, ты не видела три последние игры, — смутился Джек. — Ты бы ни за что не поверила, что я часто играю.
— Я знаю, что мы договаривались встретиться в десять, но я не могла удержаться — мне надо тебе кое-что сказать, — произнесла Лори.
— Что произошло? — встревожился Джек.
— Тебе звонили от Николь Маркетт из Центра по контролю за инфекционными заболеваниями, — заговорила Лори. — Она выразила такое разочарование, что не застала тебя, что попросила нашего оператора соединить ее со мной. Николь просила меня оставить для тебя сообщение.
— Ну? — заинтересовался Степлтон.
— Центр официально приостановил вакцинирование населения, — начала рассказывать Лори. — Новых случаев аляскинского гриппа не было в течение двух недель. Карантинные мероприятия оказались эффективными. Вспышку удалось ликвидировать, как эпидемию семьдесят шестого года.
— Это прекрасная новость! — обрадовался Джек. Всю прошедшую неделю он молил Бога, чтобы все произошло именно так, и Лори знала об этом. Всего было зарегистрировано пятьдесят два случая — тридцать четыре человека умерли. Потом наступило затишье, и все, кто так или иначе был причастен к противоэпидемическим мероприятиям, затаили дыхание в тревожном ожидании.
