вздыхаю с облегчением — и в то же время желаю продолжения.
— Прости, Роберт, — шепчу я.
— У меня есть огромное желание заткнуть тебя за твою дерзость, Аллегра. Знаешь ли ты, для чего в первую очередь предназначен твой рот?
— Да, Роберт.
— И это? — спрашивает он с ухмылкой и толкает меня вместе со стулом к балконной двери, пока мои колени не упираются в стекло.
Интересно, что он задумал, но я сосредотачиваюсь на ответе.
— Чтобы доставлять тебе удовольствие.
— Поразительно. Ты это знаешь, но не придерживаешься. Ты будешь практиковаться в этом сейчас, сука. После того, как ты не захотела лезть под стол в ресторане, будешь теперь тренироваться здесь. И в то же время это поможет снова научить тебя немного большему смирению.
Роберт выходит из комнаты, и мне интересно, что он задумал. Я смотрю на свое отражение в балконной двери и жду его возвращения. Знаю, он всерьез не ожидал, что я отсосу ему под столом в ресторане — публично, с Фрэнком и Сарой рядом — но это часть игры, он заставляет меня думать, что хотел этого. Это его предлог, его вход в сценарий, который он строит. Соски мягко пульсируют, а вынужденно раздвинутые ноги слегка дрожат от предвкушения и напряжения. Мои глаза расширяются, когда Роберт снова возвращается, и понимаю, что он запланировал для меня сделать. Я сглатываю — это будет очень, очень унизительно. Глубоко познавательный урок. С громким чмоком длинный черный фаллоимитатор пришвартовывается присоской на оконном стекле балконной двери прямо перед моим ртом. Мне придется ублажать этот дилдо, как будто это член Роберта, и я буду вынуждена смотреть себе в глаза, пока это делаю. Принудительно. Не думаю, что мне будет разрешено закрывать их. Грузики на зажимах будут беспрестанно раскачиваться взад-вперед, причиняя боль и заставляя стонать. Мне придется задыхаться и кашлять, Роберт хочет видеть мои слезы, чистые эмоции, хочет, чтобы моя душа распростерлась перед ним. Он пододвигает стул и садится рядом.
— Начинай. И хорошенько старайся, я хочу услышать его стоны, — усмехается он, упираясь локтями в колени.
Тупой кончик находится в нескольких сантиметрах от моего рта, и я чувствую запах материала.
— Аллегра.
Тихо и предупреждающе. Наклоняюсь немного вперед, насколько позволяют наручники, и стону, когда грузики давят на соски. Кончик моего языка касается фаллоимитатора, и я закрываю глаза.
— Держи глаза открытыми, Аллегра. Я хочу, чтобы ты видела, как эта штука заходит в тебя до упора.
«О, боже», — думаю я и, к своему собственному удивлению, обнаруживаю, что эта идея действительно заводит меня. Наклоняюсь дальше вперед, беру в рот первые сантиметры и чувствую руку Роберта на своем плече.
— Нет, — говорит, — не так быстро. Ты должна делать это правильно. Словно ублажаешь мой член.
Унижение пульсирует во мне мощными волнами, пока я делаю первоклассный минет фаллоимитатору под пристальным наблюдением мужчины, который принуждает меня к этому. Мне не требуется много времени, чтобы перестать о чем-либо думать и просто делать то, что он приказывает мне делать. Мои мысли сосредоточены только на трех вещах: ублажении дилдо, направлении боли в сосках и постоянно растущей похоти. Отражение показывает совершенно ошалелую женщину на грани истерики, которая, как сумасшедшая, трудится над фаллоимитатором. «Я давно не видела ничего более постыдного», — думаю, и мне очень хочется закрыть глаза.
— *би его, — приказывает Роберт, — и поглубже внутрь.
Боль, как и унижение, нарастают, моя голова качается вверх и вниз, я начинаю задыхаться и кашлять, слезы катятся по лицу. Фаллоимитатор никогда не изольётся мне в рот, никогда не кончит, никогда не обмякнет. Роберт может держать меня в таком состоянии всю ночь. Я чувствую, как начинают неметь губы и внутренняя часть рта, а язык становится шершавым и набухает.
Роберт опускает руку на мой затылок. И нежно толкает меня к стеклу. Я задыхаюсь и стону, сопротивляюсь, но не имею шансов. Когда мой нос касается стекла, и я чувствую, что вот-вот подавлюсь дилдо и задохнусь, он удерживает меня на месте, наслаждаясь издаваемыми мной звуками и моими слезами. Затем отпускает, и я отшатываюсь, как от удара ножом, яростно втягивая воздух в легкие, вдыхая, преодолевая рвотные позывы. Он дает мне десять секунд, затем прижимает меня обратно к фаллоимитатору.
— Неандерталец, да? — говорит он, и я слышу его ухмылку.
Роберт щелкает по гирькам, прежде чем провести ладонью между моих ног, чтобы убедиться, что я настолько же мокрая, как он думает. Снова отпускает меня, дает мне несколько секунд, а затем кладет пальцы мне в рот, заставляя попробовать мое возбуждение.
— Прости, Роберт, — рыдаю я после того, как он еще пять или шесть раз прижимает меня к стеклу.
— Тот, кто меня дразнит, бросает мне вызов, и ему придется жить с последствиями, Аллегра, — бормочет он, облизывая мою мочку уха.
— Пожалуйста… — хриплю я. — Пожалуйста…
— Пожалуйста, что? — спрашивает он, прижимая меня к фаллоимитатору и снимая один из зажимов.
Боль заставляет меня передёрнуться, я кричу, чувствуя, как поток слез течет по моим щекам.
— Пожалуйста, что? — повторяет он, когда я выпрямляюсь в кресле.
— Пожалуйста….
Я не знаю, понятия не имею, о чем на самом деле прошу.
— Ты хочешь сказать мне, что будешь хорошей девочкой?
— Да-а-а-а… — шепчу я и поворачиваю голову, чтобы впервые взглянуть на него, посмотреть ему в глаза, разделив с ним всю боль и унижение.
— Хочешь сказать мне, что будешь делать, что я прошу?
— Да, Роберт.
Мой голос надломлен, но мне удается вложить в него необходимую покорность.
— Не обещай мне ничего, чего не сдержишь, тварь… — тихо возражает он и снова обхватывает ладонью мою шею.
Я всхлипываю, чувствуя, что он собирается сделать это снова. И оказываюсь права. Я задыхаюсь, плачу, стону — и Роберт стягивает второй зажим.
Потом поворачивает стул, встает и расстегивает штаны. Я послушно открываю рот и позволяю себя использовать. С членом из плоти и крови намного легче подавить рвотный рефлекс, и я покорно позволяю себя трахать глубоко и долго. Улыбаюсь, когда сперма Роберта брызгает мне в горло. Никакого оргазма для меня. Но драйв был невероятным. Да, я получила огромнейшее удовольствие. Особое «удовольствие а-ля Аллегра», которое из моего круга друзей может понять только Сара. Роберт знает, что несмотря на то, что я кайфанула, это также был интенсивный, сжигающий силы опыт. Он расстегивает наручники и распорку и несет меня в постель. Теперь будет нежность, моя награда. Мне снова хочется вползти в него, тысячу раз благодаря за урок, который я только что получила.
Сотни поцелуев и ласк спустя, на часах уже
