с Шак’чи я и так был почти неуязвим для пламени. Это я к чему? Ах да… Стоит мне только слиться с обезьяном, как атаки врага станут для меня вдесятеро менее опасными. Можно будет опасаться, собственно, только самых серьёзных ударов колдовского пламени, но не более того. Остальное будет подобно попытке тушить пожар маслом или смолой.
С учётом умения телепортироваться, дурной мощи врага я могу и вовсе не опасаться. Только его развитая аура, которая по оценке системы наверняка тянула бы на пару с лишним тысяч мощи чар заставляет опасаться за свою шкуру. Что ни говори, а для пироманта я самый неудобный противник.
Прозвучал сигнал охотничьего рога, который должен был начать схватку. Тысяча ударов сердца – это около десяти минут. Ну, пусть двенадцать, если человек спокоен и не двигается. Если Раджа и впрямь решил схитрить для гарантированной победы, то речь идёт минутах о двадцати. Может – о двадцати двух примерно. Много, ничего не скажешь. А враг и не думает ждать или давать мне время первого хода. Сложив руки вместе, Адаалат-ка-Джаду буквально исторг из себя с громким рыком волну яростного горячего пламени, полумесяцем, сжигающим всё на своём пути, понёсшимся на меня. Эта атака была подобная морской волне. Подобна и противоположна. Как волна смывает всё, что её попадётся, так и это обманчиво приятное взгляду красивое переливающееся разноцветными языками пламени зрелище готово было смыть всё, пройдясь по любому препятствию на своём пути ужасающе жарким гудящим валом и обратив в пепел.
С Шак‘чи я объединился мгновенно. Разросшийся жар в груди мгновенно иссушил кожу. Бушующее пламя было столь жарким, что трава вокруг мгновенно вспыхнула. Докатившаяся до меня огненная стена, высотой больше моего роста, прошлась невероятно горячей волной, слегка пошатнув и заставив потерять равновесие. Ощущения были похожи на то, как в штормовое время водяная стенка накатывает на берег. Если бы морская вода имела бы температуру градусов в пятьдесят и мгновенно высыхала бы, то получилось бы один в один. Однозначно. Усилием воли я не дал чужому огню сжечь мои штаны. Одежду выше пояса я давно снял.
– Тёпленько, – хмыкаю, слыша за спиной затухающей гул.
Враг ничего не ответил. Только слегка выгнул бровь. Выпущенное в него ради интереса воздушное лезвие он развеял объятой огнём ладонью.
Мои разработки по блинку увенчались успехом что-то около полугода назад. Работа была крайне сложной, кропотливой. А уж сколько я рабов загубил… Несмотря на то, что их в Бхопаларском Царстве сильно не хватало. Но я угробил в экспериментах восьмерых человек и больше сотни представителей различной фауны. Животных, то есть.
Тем не менее, у меня всё же вышло осуществить блинк и, более того, сделать его менее энергоёмким, чем даже обычная телепортация. Если речь шла о дистанциях примерно до девяти-десяти метров. Если о больших, то расход маны рос очень быстро. Блинк на дистанцию метров двадцати затрачивал уже примерно втрое от перемещения с помощью более привычного мне варианта на тоже расстояние.
Когда оппонент буквально в течение пары секунд выдохнул целое море слепяще-белого пламени, заполнившего всё вокруг него метров на сто, я сильно перетрухнул. К бою я готовился не спустя рукава, так что успел активировать Ледяной Доспех, несмотря на то, что он плохо лежал на мне, когда я сливался с Шак’чи. Когда белоснежная волна безграничного жара накрыла меня, стало совсем не до шуток. Такой огонь, наполненный чужеродной волей и маной, мог меня жечь. И, первым делом, поняв, что даже Ледяной Доспех не выдержит долго давления с двух сторон, я телепортировался прочь из огненного ада, ослепляющего нестерпимо белым светом даже сквозь плотно зажмуренные глаза. Температура была настолько большой, что под моими ногами буквально текла и крошилась, выжигалась земля, заставляя ноги проваливаться в неё.
Проблема была в том, что враг как-то ориентировался внутри своего творения и чувствовал, как я исчез. Появившись метрах в тридцати от бушующего маленького зажжённого солнца, на которое было больно смотреть, даже прикрыв глаза рукой, я первым делом почувствовал, словно бы попал из раскалёной печи на прохладное вечернее побережье, несмотря на то, что воздух вокруг был горяч настолько, что видно через его искажения и колебания было отвратительно даже близлежащие объекты метрах в пяти. Обычный огонь вокруг адского огненного пекла полыхал сам собой. Остатки травы, пламя, горящее прямо на голой выжженной земле… Казалось, огню и не нужна была поверхность, чтобы гореть.
Но дело было не в этом. Враг, почувствовав, что я исчез, буквально обрушил закрутившийся смерч ослепительно-белого пламени, медленно вращавшегося ранее вокруг самого Адаалат-ка-Джаду. Огромная махина бушующей ярости, испепеляющей всё одним своим присутствием, буквально неслась на меня, желая пожрать. Вот именно в этот момент я и решил использовать блинк, поняв, что враг прекрасно меня чувствует. Переместившись вверх на десяток метров, я сразу же телепортировался ещё выше, но уже на четверть километра, зависнув в воздухе и скрывшись под покровом невидимости.
У блинка было одно замечательное свойство. На месте, откуда перемещался маг, остаётся его копия-проекция. Это недоделка, некорректный вариант использования заклинания двойников. Иллюзия, имеющая ауру и даже могущая самостоятельно мыслить и создавать иллюзорные же чары. Из минусов – существует она, если была создана в качестве остаточного следа блинка, секунды три-четыре. Из плюсов – она обладает аурой, с первого взгляда почти неотличимой от настоящей. Хоран в своё время не отличил. Именно поэтому связка блинк-телепортация позволила мне оказаться высоко в воздухе, пока мой враг обрушил всю свою чудовищную ярость и мощь на оставшуюся иллюзию, которая ещё и исчезнуть успела в океане невероятно жаркого пламени.
Пока я переводил в воздухе дух, Хранитель Огня, как звучал его официальный титул в Речном Царстве, бушевал внизу. Смотреть было по-прежнему невероятно больно. Полагаю, нормальный человек с такого расстояния и вовсе не смог, но у меня всё же необычные глаза. Совсем необычные. В прямом столкновении я вряд ли мог бы рассчитывать на хоть что-то. Но то – в прямом. Адаалат-ка-Джаду, буйствуя своим адским пламенем внизу и силясь меня найти либо пытаясь убедиться, что я уже мёртв и испепелён, тратит где-то треть моего резерва за минуту такого безумного действа. Впрочем, с его резервами и наличием Шивкамути это не слишком много. Но правда в том, что я на весь бой истратил пока что только двести восемьдесят семь единиц маны. А он уже выложился, полагаю, на тысяч пять.
Видя, что ослепительно-белое миниатюрную буйствующее солнце внизу начинает стихать, я телепортировался обратно, сняв невидимость. Итак. Мы снова
