в виде нападения- то будет последний день существования жизни на земле. Вступив в контакт с электрическими разрядами внеземного пространства, которые время от времени возникают над нашей планетой, действия «луча смерти» могут вызвать такой резонанс, что шарик под названием Земля слетит с орбиты. Всё, что имело право на жизнь, или сгорит, или превратится в лёд».
— Ни хрена себе, — взяв в руки бокал, Илья, сделав глоток, подумав, допил до конца. — Получается, что в тетрадках кроется ключ к будущему человечества?
— Да. Если люди когда-нибудь решат прибегнуть к изобретённому Теслой оружию, человечество прекратит существование.
— В таком случае место для хранения тетрадей должно быть не просто надёжным, а очень безопасным. С этим вопросом Лиза пока не определилась. Хочет посоветоваться с нами. Для этого они с Дмитрием и Рученковыми прилетят в Ялту. Надо будет забронировать ещё два номера.
Глянув на пустой бокал, Илья попытался отыскать глазами бортпроводницу. Не найдя, потянулся к кнопке вызова.
Ольга, перехватив поднятую вверх руку, вернула ее Богданову на колени.
— Есть ещё одна новость, узнав которую, я уверена, тебе захочется выпить бутылку разом.
Вынув из сумочки синего цвета футляр, Ольга протянула Илье.
— Это тебе.
— Мне?
— Подарок от Лизы.
Открыв футляр, Богданов обомлел.
Перед взором его предстала копия перстня, найденного в иконе «Николая Чудотворца». Разница состояла только в том, что головы птиц, в отличие от перстня Соколовых, смотрели друг на друга. В остальном тот соответствовал оригиналу.
Вынув перстень, Илья поднёс к иллюминатору. Эмоции переполняли сердце. От сухости во рту хотелось облизать губы.
Глядя, с каким воодушевлением Богданов рассматривает перстень, Ольга решила не останавливаться на достигнутом.
— Изготовить перстень с секретным устройством оказалось не просто. Тем не менее такой человек нашёлся. Результат трудов в твоих руках.
Услышав про секретное устройство, пальцы Ильи потянулись к глазам птиц.
— Не так, — опередила Ольга. — Ювелир усовершенствовал механизм. Надави пальцем на головы птиц одновременно, перстень раскроется сам собой.
Последовав совету, Илья приложил большой и указательный пальцы к головам соколов. Надавил.
— Можешь открыть, — видя, насколько тот напряжён, Ольга попыталась вложить в слова максимум теплоты. — То, о чём ты подумал, внутри.
Осторожно, словно боясь, что соколы вспорхнут и улетят, Богданов отодвинул центральную часть перстня в сторону. Алмаз лежал в усыпальнице с видом полного отсутствия желания увидеть дневной свет.
— Не понял, — не веря глазам своим, прошептал Илья. — В завещании сказано: «Камень должен находиться при том, кому перешёл по наследству. В случае, если такового не окажется, надлежит спрятать так, чтобы никто не знал, где он».
— И что из того? — стараясь сохранить серьёзность взгляда, спрятала улыбку Ольга.
— Как что? Это нарушение условий завещания.
— Ничего подобного. Бриллиант, что хранился в иконе, был и будет при Лизе всегда.
— В таком случае откуда этот?
— Элизабет купила. Меньше размером, зато настоящий. Можешь поверить на слово.
Вынув бриллиант, Илья поднёс тот к иллюминатору. Преломлённые сквозь призму граней лучи рассеялись, образовав на стекле что-то вроде хоровода красок. Наблюдая за игрой света, Богданов сдвинул алмаз в сторону, хоровод поменял световую гамму.
— Спрячь, — накрыв ладонью бриллиант, произнесла Ольга, — Люди смотрят, как ты резвишься с алмазом стоимостью в полтора миллиона долларов.
— Понял, — спрятав камень в перстень, перстень в футляр, Илья вернул подарок Ольге. — Я не смогу его принять.
— Почему? — вытаращила глаза та.
— Потому что стоит полтора миллиона долларов.
— Но это не просто подарок. Перстень- знак благодарности за то, что ты помог отыскать архив. Абсурд, конечно, но такова воля судьбы, в чём твоей вины нет.
К тому же, передавая перстень, Элизабет сказала, что с этого дня смотрящие друг на друга соколы должны стать символом рода Богдановых.
— В таком случае бриллиант надо распилить на две части. Ты ведь не меньше меня вложила сил в поиски тайника, а значит, вправе претендовать на половину.
— Ты, Богданов, дурак или притворяешься? — вынуждена была перейти на змеиный тон Ольга. — Вдумайся в наказ, перстень должен положить начало новому роду. Хочешь продолжить род Богдановых с другим человеком, пили. Если со мной, перстень- символ нашей любви, что означает, хочешь ты этого или не хочешь, тебе придётся на мне жениться.
— Жениться? — придав лицу озабоченность, Богданов сжал плотнее губы, чтобы не расхохотаться. — А вот это уже становится интересным.
— Интерес появится, когда прочтёшь вот это.
Сунув руку в сумочку, Ольга вынула украшенный гербовой печатью листок.
— Ещё один сюрприз?
— Да. На этот раз от меня.
Взяв в руки листок, Илья начал читать. Чем дальше углублялся в смысл прочитанных строк, тем интереснее становилось смотреть на его лицо. Проникнувшие настороженностью глаза вспыхнули удивлением. Ещё через секунду пришло время восторгу, порыв которого оказался настолько сильным, что, вскочив с кресла, Богданов начал тыкать в кнопку вызова бортпроводниц с таким энтузиазмом, словно хотел привлечь внимание не только девушек в униформе, но и пассажиров тоже.
— Всем шампанского!
Прогремевший на весь салон возглас заставил дремавших проснуться, читавших оторваться от книг. И те, и другие вынуждены были повернуть головы в направлении двухметрового мачо, который почему- то требовал налить всем шампанского.
— Всем! И лётчикам, и проводницам, — вторил удивлению пассажиров голос Ильи. — Я хочу, чтобы все выпили за рождение сына. У меня будет сын.
Возглас восторга, а за ним и гром аплодисментов разнёсся по бизнес — классу, перекочевал в первый салон, оттуда во второй.
— Поздравляю! — ставя на столик два наполненных шампанским бокала, бортпроводница улыбнулась. — Всех интересует, какое вы дадите мальчику имя.
— Николай! — не задумываясь, произнёс Илья, не забыв при этом получить согласие Ольги в виде еле заметного кивка головой.
— В честь вашего отца? — спросила бортпроводница.
— И в честь Николы Тесла тоже.
— Простите!? — не поняла леди воздуха.
— Был такой учёный, — вынужден был пояснить Богданов. — Его ещё называли покорителем Вселенной.
— Припоминаю.
Смутившись, бортпроводница собралась было отойти в сторону, однако подумав, задала вопрос, ответа на который у Ильи не было и в помине?
— А если родится дочь?
От неожиданности Богданов замешкался.
Выручила Ольга.
— Если родится девочка, назовём Николь.
— Да, да. Николь, — глазами, полными воодушевления, глянул на будущую жену Богданов, не забыв при этом потереть перстнем о ладонь правой руки.
Центральная часть того отошла в сторону, и отразившиеся от бриллианта лучи изобразили на стекле иллюминатора такой хоровод красок, что девушка в униформе вынуждена была застыть в изумлении.
— Что это?
— Где? — сделав вид, что не понимает, о чём идёт речь, произнёс Илья.
— На стекле!
— На стекле? — вырвавшийся наружу смех не дал Богданову доиграть роль простака до конца. — Фейерверк эмоций, исполненный в честь торжества
