class="p1">– Ну, если ты так думаешь… Пойду скажу Амунет, что ее ждет приключение.
– Ты точно уверен? – кричу другу вслед.
Он поворачивается.
– Вы – моя семья. И давай сначала поговорим с Данте и Саидой. Мы не можем просто взять и исчезнуть.
Внезапно из нас двоих разумным стал Гор. Он прав. Если я планирую уходить, то сначала необходимо уладить дела. Это мой долг перед теми, кто полагается на меня. А потом я отправлюсь к своей семье.
Тарис
Мы с Сетом приземляемся перед особняком в Лондоне, и он развеивает туман. Хорошо, что бог не забыл взять теплую одежду, поскольку сама я была настолько не в себе, что даже не задумалась о лондонской погоде зимой. Я стучусь, но никто не открывает. Стучусь еще раз.
– Видимо, они в Хайклере, – устало произношу я. Стоило лучше продумать возвращение.
– Хочешь туда? – заботливо интересуется Сет. – Мне все равно забирать Энолу. Ей следует знать, что Атлантиду окончательно закроют.
– Я останусь здесь и позвоню Кимми, сообщу, где я.
Сет не двигается с места.
– Можешь пригласить меня. Если я задержусь тут на пару дней, то история будет выглядеть более правдоподобной.
– Азраэль и так уже нам поверил. – Причем довольно быстро. Похлопываю Сета по груди. – Лучше тебе его избегать. Во всяком случае, какое-то время. – А если точнее, пока Нейт не обведет ангела вокруг своего красивого пальчика и тот меня не забудет.
– Уверена, что справишься одна? – Сет смотрит на пустынную улицу. – Чем планируешь заниматься дальше?
Я пожимаю плечами:
– Как минимум расскажу тете Фионе и дяде Джорджу о том, что собираюсь родить ребенка вне брака. Сначала их это шокирует, но потом они придут в восторг, ведь собственные дети отказываются дарить им внуков. А затем найду работу. Я подумываю о Британском музее. В архивах хранится целая куча сокровищ. Треть потенциальных экспонатов должным образом не каталогизирована. Это займет меня на какое-то время. – Примерно на десять человеческих жизней, если я правильно подсчитала.
– Звучит как весьма увлекательное существование среди пыли и мертвых предметов, которые ни для кого больше ничего не значат, – сухо замечает бог.
– Но когда-то значили, а память не должна быть утеряна. – Вот и наш малыш станет для меня вечной памятью об Азраэле. Будет ли он похож на него? Вдруг я рожу дочку с его белыми волосами или сына с его зелеными глазами? Старательно отгоняю навязчивые образы, иначе вот-вот расплачусь.
– Пока возишься со старым хламом, будешь хоть иногда вспоминать о нас? – спрашивает Сет.
– Если останется время, конечно. Ты же знаешь, я обожаю старый хлам. Именно поэтому вы мне так приглянулись.
– Ауч. – Сет меня обнимает, и я льну к его теплу. – Если тебе что-то понадобится… – бог целует меня в висок, – то ты все равно не попросишь меня о помощи, что бы я сейчас ни сказал.
– Разберусь как-нибудь, – обещаю я. – Я ведь не одна. Буду переходить дорогу только на зеленый свет, держаться подальше от драк и поисков сокровищ, а во время дождя куда-нибудь прятаться. Обещаю.
Он задумчиво прикусывает нижнюю губу. Сету не хочется оставлять меня одну, но разве у него есть выбор?
– Я желаю тебе счастья. – Сет кладет руку на мой пока еще плоский живот. – И хорошенько заботься о дочери Азраэля. Настанет день, когда люди станут в ней нуждаться.
У меня перехватывает дыхание.
– Откуда ты знаешь, что это девочка?
Он лишь пожимает плечами, окутывая себя светлым туманом.
– Я бог, принцесса. Я все знаю. – Сет стучит пальцем по замку, и дверь открывается. Когда я поднимаю глаза, рядом уже никого нет.
– Прощай, – шепчу я в туманный воздух ночного Лондона. – Я тоже желаю тебе счастья. Желаю, чтобы ты встретил женщину с душой Нефтиды.
Не знаю, возможно ли нечто подобное, но никто не заслуживает счастья сильнее, чем бог хаоса.
Так странно снова оказаться дома. Странно находиться одной, поскольку в одиночестве я не оставалась целую вечность. Даже не представляю, смогу ли снова к такому привыкнуть. Наверное, все-таки нужно было попросить Сета перенести меня в Хайклер. Отношу сумку с теми немногими вещами, которые забрала из Атлантиды, к себе в комнату. Внутри холодно и неплохо бы проветрить. Потом иду в санузел и набираю ванну. Пока чем-то занята, я не сломаюсь и не начну плакать. Раньше я спокойно могла провести в одиночестве несколько дней. Сейчас же тишина начинает нервировать меня уже спустя пару минут. Добавляю в воду лавандового масла, раздеваюсь и залезаю в ванну. Скучает ли по мне Азраэль? Злится? Или уже утешился в объятиях Нейт? Он действительно как-то слишком быстро мне поверил. Впрочем, что еще ему оставалось? Отмахнувшись от мучительных мыслей, я намыливаюсь и лежу в ароматной воде, пока кожа не становится совсем сморщенной. Затем тщательно вытираюсь, наношу лосьон на грудь и живот и переодеваюсь в теплые спортивные штаны и свитер. Когда заканчиваю, у меня урчит в желудке, и я отправляюсь на кухню в поисках чего-то съедобного. Здесь Азраэль готовил мне сэндвич с сыром. Никогда больше не смогу есть их, не вспоминая о нем. Не говоря уже о том, что теперь ни один сэндвич не покажется мне таким же вкусным. В висках начинает пульсировать боль.
Обнаружив банку консервированных равиоли, я вываливаю ее содержимое в глубокую тарелку и ставлю в микроволновку. Завтра первым делом надо сходить за покупками. Уверена, это неподходящее питание для беременных. Азраэль бы постоянно нарезал мне фрукты и пичкал овощами. При мысли об этом я не могу удержать улыбку и одновременно слезы. Надеюсь, это просто гормоны. Я знаю столько всего буквально обо всем на свете, но понятия не имею, как себя чувствует беременная женщина и что лучше для малыша. Об этом тоже позабочусь завтра. Применю к этому вопросу системный подход, как ко всем остальным. Выносить ребенка, должно быть, не так уж и сложно. Правда, мой малыш – не обычный ребенок, а нефилим. В душу закрадывается страх. Вырастут ли у него крылья? И будет ли их видно при рождении? С этим возникнут сложности. Смогу ли я в таком случае вообще родить свою дочь? Я ничего не знаю, и поискать информацию об этом мне, разумеется, негде.
Макароны чуть теплые и просто отвратительные на вкус. Тем не менее я забираю тарелку с собой в гостиную и включаю телевизор. Смотрю на экран, но не вижу, что там происходит. А если я слишком остро отреагировала? Вдруг приняла неверное решение? Я почти не сомневаюсь, что ответ
