Его уже ждали двое: начальник полигона полковник Свирский и начальник учебной части полковник Пономарёв.
Военный УАЗ за две минуты доставил всех троих в штаб полигона, располагавшегося на высоком мысу Чауда, над морем.
Бондарчук сразу прошёл в помещение оперативного контроля, и дежурный оператор связи подал ему дугу наушников.
– Слушаю, Бондарчук, – сказал он.
– «Три эс», товарищ генерал, – прилетел в ухо голос дежурного офицера Центра национальной обороны. – Угроза с Востока! Американский флот вошёл в Охотское море!
– Понял, Центральный, – ответил Бондарчук, уже успевший подуспокоиться, прикидывая, когда он сможет прибыть в Москву. – Весь пакет или только Дальневосточный?
– Весь, товарищ генерал, приказ главнокомандующего. – Дежурный имел в виду президента страны.
Бондарчук передёрнул плечами, вернул наушники, посмотрел на застывших офицеров.
– Война, Виктор Иванович? – не выдержал Свирский.
– Не знаю, – мрачно ответил главком ВКС.
* * *
Комплекс РЭБ 1РП257 «Красуха-4» представляет собой две четырёхосные машины. В первой располагается кабина управления и связи, во второй – генераторы широкополосного радиосигнала и параболические антенны, передающие сигнал без ограничений по углу и азимуту.
Предназначен комплекс для противодействия бортовым радарам ударной, разведывательной и беспилотной авиации, ибо создаёт помехи, способные глушить не только радиолокационные станции, но и подавлять работу радиоэлектронных систем самолётов и ракет на дальности до трёхсот километров.
Один из таких комплексов был доставлен в конце июля из Владивостока в посёлок Алдома на берегу Охотского моря и развёрнут в течение двух часов для боевого дежурства.
Командир комплекса капитан Смышляев доложил на базу об успешном выполнении задания, дождался прилёта конвертоплана, доставившего взвод охраны из Охотска, и принялся обустраиваться.
Через день машины комплекса были устроены в капонирах на вершине ближайшей сопки, а солдаты разместились в утеплённых зимних палатках, способных выдерживать тридцатиградусную стужу, ветра и дожди.
Капитан Смышляев, окончивший восемь лет назад Рязанскую радиотехническую академию, слыл человеком жёстким и суровым, однако относился к подчинённым вежливо, обращался по имени-отчеству, за что и был ими уважаем и даже любим. К тому же он был заядлым охотником и грибником, и куда бы ни забрасывала его судьба, а переезжал он с семьёй часто, всюду устраивал свой досуг, обследуя леса в первую очередь на предмет охоты: тихой – грибной или громкой.
За почти неделю «стояния на Алдоме», как остроумно окрестили свою работу сослуживцы, Смышляев успел обойти окрестности, не пользуясь услугами местных проводников, и поохотился на кабана. Грибы здесь водились, но подальше к хребту, поэтому капитан решил всё-таки посоветоваться с местными жителями, куда отправиться на заготовку.
Первого августа он осуществил свою мечту, за два часа, до дождя, набрав рюкзак гигрофорусов, вишняков и шампиньонов. Однако насладиться жареными грибами не успел: внезапно в палатку к нему примчался возбуждённый вестовой и выпалил:
– Товарищ капитан, база! Требуют вас!
Смышляев огорчённо посмотрел на свой улов и быстрым шагом добрался до палатки связи.
– Сто шестой, слушаю.
– «Три эс» по зоне, сто шестой! – ответили ему. – Готовность – десять минут! Ждите приказа на БП!
– Есть ждать БП! – севшим голосом ответил Смышляев. – В чём дело, репер?
– Ждём появления чужих птичек.
– Каких?
– Не наше дело, сто шестой, выполняйте! – Голос дежурного на базе пропал.
– Алярм! – обернулся капитан к открывшему дверь лейтенанту. – Садимся на БП!
БП означало – боевое применение.
* * *
Йозеф Трапп выпил на ночь стакан сока маракуйи, как советовали медики, устроился на мягкой кровати поудобнее и приготовился посмотреть порнофильм, способствующий поддержке физических кондиций.
Экран телесистемы был вмонтирован прямо в стену спальни Белого дома, а так как новейшие технологии создавали эффект объёма, президенту иногда казалось, что он является участником разворачивающегося в глубине экрана действа.
Однако насладиться «действом», а потом в нужной физической кондиции посетить спальню жены-красавицы, бывшей супермодели, не удалось. Едва Трапп начал возбуждаться, раздался звонок специального правительственного айфона.
– Сэр, беспокоит служба МГК, – заговорил включённый дистанционно айфон журчащим голоском женщины-секретаря Белого дома. – С вами хочет поговорить президент Российской Федерации мистер Корнеев.
– Президент Российской Федерации? – удивился Трапп, глянув на часы: если в США на меридиане Вашингтона шёл первый час ночи, в России, в Москве, начиналось утро.
– Так точно, сэр, – по-военному ответила секретарь. – Просьба личная, без протокола.
Трапп хотел выпалить: пошёл он к чёрту! – но одумался. Из-за объекта WUFO, снова оказавшегося на территории России, возникла исключительно напряжённая ситуация, грозившая вылиться в военный конфликт, а то и в полномасштабную войну. А поскольку вооружённые силы России в последнее время возросли многократно, воевать с ней не хотелось, даже при подключении сил НАТО. Новые российские ракеты, «поезда возмездия», положение которых не могли вычислить никакие компьютеры, а также линии подводных «кротов» у берегов Америки, способных инициировать серию подводных атомных взрывов, которые в свою очередь могли поднять гигантскую волну цунами и смыть половину Штатов, заставляли пентагоновских «ястребов» сдерживать эмоции. За исключением министра обороны, – мелькнула мысль. Джон Пуппо действительно ненавидел Россию до такой степени, что готов был выстрелить себе в ногу, чтобы насолить врагу, образно выражаясь, либо мог отдать приказ атаковать район посадки WUFO.
– Хорошо, Яна, – сказал Трапп, – через четверть часа я спущусь в кабинет.
Тем не менее в кабинете он появился на двадцать минут позже, специально потянув время, чтобы заставить главу российского государства понервничать. Он даже улыбнулся, представив лицо Корнеева, зелёное от злости.
Однако президент России вовсе не выглядел расстроенным или сердитым. Его лицо было спокойно, лишь в глазах пряталась лёгкая озабоченность, да одет он был не в деловой костюм с безупречно завязанным галстуком, а в голубого цвета с белой полосой свитер.
Трапп пожалел, что надел костюм.
Они поздоровались и несколько секунд рассматривали друг друга, замыкая концы линии связи длиной в двенадцать тысяч километров через спутники и системы криптозащиты. Наконец Корнеев проговорил:
– Не буду спрашивать о вашем самочувствии, Йозеф, давайте сразу к делу.
– Я плохо выгляжу? – улыбнулся Трапп.
