Секунду Арлазоров приходил в себя от неожиданности, потом ответил лязгающим голосом:
– Есть боевая тревога! По команде ЧШ включить РЭБ!
Видимо, Андреев понял состояние командира группировки, так как он продолжил ворчливо:
– К нам летит армада беспилотников, запущенная флотом Соединённых Штатов. С разрешения Совбеза ООН. Возможны провокации. Время подлёта – час или около того.
– Они… сдурели?!
– Время пошло, полковник. Ждите сигнала! – Наушник замолчал.
Оператор связи застыл с открытым ртом: он слышал приказ министра.
– Товарищ полковник…
Арлазоров очнулся.
– Боевая тревога! «Вертушки» и беспилотники – кроме пары над НЛО – немедленно вернуть на финиш!
Над военным городком завопила сирена…
* * *
Тучи сгустились, заморосил дождик, и узкая полоска берега на западе, в трёх километрах от эсминца «Грозный», растворилась в серой пелене.
Адмирал Уханов, командующий группировкой кораблей Дальневосточного военно-морского флота России, собранной у побережья в районе посёлка Алдома, поёжился и поднялся в боевую рубку эсминца. Его сопровождали капитан корабля Волин, старший помощник Дерюгин и адъютант Уханова лейтенант Буряк.
Пятидесятилетний адмирал был заместителем командующего Дальневосточным флотом, поэтому к нему относились с соответствующим пиететом, тем более что он успел проявить себя как хороший флотоводец, успешно разрешив конфликт флотов – российского и турецкого – в Средиземном море.
Эсминец «Грозный» был спущен на воду всего полгода назад и представлял собой корабль пятого поколения, превосходивший по всем параметрам американские миноносцы класса «Арли Бёрк» и даже знаменитый на весь мир своей дороговизной «Замволт».
Особая геометричность корпуса корабля и его пристроек: с виду он напоминал хорошо упакованный контейнеровоз футуристических обводов, а также особое покрытие, поглощающее электромагнитное излучение, – позволяли эсминцу оставаться практически незаметным для локаторов противника и решать боевые задачи как в ближней, морской, так и в дальней океанской зоне.
«Грозный» имел на борту РЛС с активной фазированной решёткой, четыре пусковых контейнера для ракет «Калибр», «Оникс» и «Циркон», два комплекса ЗРК С-500 в корабельном исполнении, две пусковые установки ЗРК «Редут», два боевых модуля ЗРК ближней воздушной зоны «Панцирь-К», две артиллерийские установки А-192 калибра 130 миллиметров и два шеститрубных торпедных аппарата СМ 588 и «Пакет-НК» калибра 324 миллиметра. Они могли в залпе выпустить сразу двенадцать новейших торпед четвёртого поколения «Физик», которые по принципу модульности могли быть заменены недавно поступившими на вооружение торпедами пятого поколения «Ломонос», способными развивать скорость до шестидесяти миль в час и самостоятельно выбирать и уничтожать цели.
Кроме того, в спецангаре эсминца базировались два палубных вертолёта Ка-32, оснащённые аппаратурой для поиска подводных лодок противника.
Разумеется, Уханов, знавший возможности корабля не понаслышке, с удовольствием избрал его в качестве центра управления флотилией в Охотском море. Правда, настроение у адмирала было минорным. Он прекрасно знал обстановку в регионе и не ждал радостных событий.
Распахнув парку, Уханов прошёлся по централи управления эсминцем, заполненной тихим шелестом электронной жизни аппаратуры и голосами офицеров и матросов, подсел к монитору системы координации флотилией. Вывел на экран схему расположения группировки у Мальминских островов, критически прикинул порядок построения и остался доволен слаженностью действий экипажей всех судов. При таком построении, когда малые ракетные корабли прикрывают большие, а большие стерегут стратегически важные подходы к берегам, шансов у потенциального противника скрытно приблизиться и нанести удар не было.
Однако субмарина США «Форт Нокс» всё же смогла пробраться в воды Охотского моря, и это обстоятельство мучило Уханова как зубная боль. К тому же, судя по обстановке в обществе вокруг посадки «дикого НЛО» в предгорьях Джугджура, ООН не обратило внимания на вето России и Китая считать Динло «угрозой человечеству», и американцы вполне могли пойти на конфликт, поддерживаемые хором ненавистников России в Европе и во всём мире.
– Чаю, Владимир Петрович? – подошёл капитан эсминца; он был молод, энергичен и улыбчив, а главное – никогда не терял веру в разрешимость любых жизненных ситуаций, за это его уважал весь экипаж.
– Да, пожалуй, – согласился Уханов, отрывая взгляд от развернувшейся на экране морской акватории серо-свинцового цвета.
К ним подбежал светловолосый и светлоглазый старпом:
– Товарищ адмирал, база на связи.
Уханов подошёл к монитору центральной коммуникации, надел наушники.
– Слушаю, Уханов.
– Володя, – раздался в наушниках озабоченный голос командующего Дальневосточным флотом адмирала Бережко, – объявлен «план перехват», вставай на уши и направляй эскадру к южному мысу Камчатки.
Уханов окаменел на мгновение.
– Что случилось, Вадим Иннокентьевич?
– Флот США двинулся в Охотское море! Основание – резолюция Совбеза ООН об «устранении угрозы человечеству».
– Но ведь мы заблокировали эту резолюцию…
– Пописали американцы на наше вето, Володя. Весь мир прилип к телеэкранам и компьютерам, показывающим выступление генсека НАТО о том, что Россия заодно с пришельцами, которые решили уничтожить человечество.
– Параноик!
– Полностью с тобой согласен, только наши определения ситуацию не спасают, действуй. Что бы ни случилось, мы должны реагировать, защищая свои территории. Пограничники уже на «готовности», поднимаются все флоты.
– Понял, Первый, – пробормотал Уханов, чувствуя болезненное шевеление сердца. Посидев немного в позе уснувшего пеликана, он поднял голову, поймал взгляд капитана Волина и тяжело сказал:
– Боевая тревога соединению!
* * *
Командующий Военно-космическими силами России генерал-лейтенант Бондарчук принимал душ, когда в хозблок постучали и вошедший сержант, в данном случае он же – банщик, смущённо прокричал в полупрозрачную дверцу душа:
– Товарищ генерал, вас срочно к телефону.
– Вы что, с крыльца упали? – осведомился расслабившийся, разгорячённый парилкой генерал; он находился в Крыму, на полигоне «Чауда», где испытывался новый комплекс для подготовки пилотов палубной авиации, и после успешных испытаний собирался в Москву.
– Сигнал «три эс».
Бондарчук хлебнул воды, закашлялся, внезапно покрываясь испариной.
Сигнал «три эс» означал реальную – не учебную – боевую тревогу всем родам войск.
Конечно, главком знал политическую обстановку в мире и в последнее время подготовил резерв для усиления боеготовности подразделений ВКС, но не думал, что когда-нибудь наступит настоящий «час Х». Быстро смыв пену с тела, он оделся и выскочил из бани.
