Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
С течением времени и укреплением мощи государства, пускай и в форме СССР, взгляды Верховского не могли не изменяться. 3 декабря 1935 года Александр Иванович писал своему племяннику в Ленинград: (догадываясь, что его письма перлюстрировались, Верховский писал, надо полагать, с учетом этого обстоятельства):
«Милый Олег. Мне хочется сказать тебе, как я порадовался увидеть неожиданно, что у меня вырос такой славный племянник… Меня очень радует, что из тебя растет настоящий гражданин нашей Советской родины и что все треволнения, которые свалились на нашу семью, тебя не поколебали. Все это мелочи, которые пройдут, и великое дело, творимое революцией пролетариата, перейдет в века. И мы все, жившие в это время, будем счастливы, что есть в нем и нашего меда капля, что мы сумели «полюбить и черненькой, ибо беленькой ее всякий полюбит ‹…›.
Любящий тебя твой дядя Саша».
(Из Москвы. 3.12.1935 г., л. арх.)
В этом (можно сказать, прощальном) письме заслуживают внимания слова Александра Ивановича о необходимости любить Россию всегда. Даже тогда, когда она стала «черненькой»…
Теплые воспоминания о профессоре Верховском сохранил его ученик, министр обороны Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский. Вообще, маршал Р. Я. Малиновский интересовался книгами в целом о Первой мировой войне. В его библиотеке имелась книга генерала А. И. Верховского «На трудном перевале». Р. Я. Малиновский, читая книгу, сделал много помет и маргинальных записей на полях книги карандашом синего и красного цветов. После чтения мемуаров А. И. Верховского Р. Я. Малиновский оставил примечательную запись на форзаце книги: «Прочел с большим интересом, сохраняя большое уважение к автору, как к своему профессору по учебе в Академии им. Фрунзе в 1927–30 гг. Он не совсем в моих глазах был предан нам, но, бесспорно, очень образованный офицер, высоко одаренный и умный военный писатель, приятно было иметь его в числе преподавателей, у которых мы, слушатели, учились военному делу (21.3.60. Р.М.)».
Заслуживает интереса почтительное отношение к А. И. Верховскому главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова, отмечавшего в своих мемуарах о встречах с Александром Ивановичем летом 1937 года: «Моим неизменным партнером на теннисных кортах в Сочи был А. И. Верховский, профессор Академии имени М. В. Фрунзе. Но часто мы забывали о ракетках и затевали бесконечные споры о дальнейшем развитии оперативного искусства. Верховский был увлечен бурным развитием танков и авиации. Возлагая на них все надежды, он невольно умалял значение артиллерии. Бурные перепалки с ним натолкнули на мысль, что, прежде всего, надо дать отповедь теоретикам, которые считают артиллерию второстепенным, чуть ли не отмирающим родом войск»[606].
На будущего маршала Н. Н. Воронова огромное впечатление произвели лекции, искусно читаемые профессором Верховским в Академии имени М. В. Фрунзе в 1927–1930 годах, что и было отражено в его мемуарах. Верховский был блестящим методистом и настолько увлекательно преподносил учебный материал, что даже удостаивался порой аплодисментов благодарных слушателей, долго не отпускавших его с кафедры, засыпая вопросами.
Большой интерес представляют воспоминания о Верховском сына Н. Н. Воронова – кандидата военных наук, полковника Владимира Николаевича Воронова. Эти короткие, но замечательные по содержанию воспоминания сын маршала поторопился написать, узнав, что в 1992 году в Военно-историческом журнале начнется публикация книги А. И. Верховского «Россия на Голгофе» и первый экземпляр машинописной рукописи, названной «Вспоминая А. И. Верховского», подарил профессору С. Н. Полтораку, включившему эту работу в свою рукопись книги о генерале Верховском. (Здесь приводятся лишь небольшие выдержки.)
О чем же поведал полковник В. Н. Воронов, вспоминая об «удивительном человеке с нелегкой судьбой, много повидавшего и испытавшего в жизни»?
К числу наиболее выдающихся черт характера Верховского, выгодно отличавшего его от всех других сверстников, Владимир Николаевич относил проницательность. Все помыслы его постоянно были обращены на возвеличивание России, которая будет жить великой, несмотря ни на что.
В июле 1937 года совсем еще молодой сын будущего прославленного маршала наблюдал в г. Сочи игру в теннис своего отца с А. И. Верховским. Легкий и подвижный Александр Иванович пытался застать врасплох своего соперника, но это не всегда удавалось, т. к. Воронов умело парировал возникающие угрозы.
Еще одна одна встреча с Верховским произошла уже в Москве, когда Александр Иванович в качестве гостя посетил семью Вороновых.
Словесный портрет профессора Верховского, составленный полковником В. Н. Вороновым, заслуживает интереса. Он запомнился как аккуратный, с неизменным пробором на голове, в ладно подогнанной гимнастерке с комбриговскими отличиями в петлицах и на обшлагах рукавов, в высоких сапогах, плотно облегающих стройные ноги.
Память профессионального военного с фотографической четкостью зафиксировала умение Верховского слушать других, его манеру держаться на людях, четко и неторопливо произносить каждую фразу, что выдавало его педагогическую профессию.
Во время той встречи разговор был на разные темы. Говорили об охоте, о спорте. Особенно оживлялся Верховский, когда речь заходила о теннисе[607]. Обсуждали театральные новости, в частности пьесу М. А. Булгакова «Дни Турбиных», слушали популярные тогда песни Петра Лещенко с его неизменным «Чубчиком». В. Н. Воронову запомнились длинные, тонкие пальцы, которыми Верховский, слушавший голос певца с большим наслаждением, слегка постукивал в такт мелодии. Запомнилось и прощание с Верховским, галантно поцеловавшего руку матери В. Н. Воронова и после этого ушедшего. Как оказалось, навсегда…
В семье Вороновых, несмотря на суровые запреты той поры, бережно хранился учебник по общей тактике с дарственной надписью, а Александр Иванович навсегда оставил о себе светлую память, как необыкновенный гражданин России.
Иным было отношение к А. И. Верховскому у скандально известного генерала-диссидента П. Г. Григоренко. В 1945 году он был старшим преподавателем кафедры общей тактики, которую возглавлял в свое время профессор Верховский. Свой непростой характер Григоренко показал еще в 1937 году, когда он был направлен в Москву учиться в Академию Генерального штаба. Находясь на II курсе Академии, он написал письмо секретарю ЦК Андрееву, в котором, требуя повысить качество обучения в Академии Генерального штаба, в то же время обвинял преподавателей в восхвалении врагов народа и преуменьшении роли Сталина в Гражданской войне. Письмо заканчивалось предложениями перестроить учебный план и программы академии, создать марксистский учебник по военной истории, «добиться от руководителей академии настоящего большевистского руководства делом подготовки высококвалифицированных кадров».
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
