– Меня интересует истина, не зависящая от того, что мы считаем.
– Когда ты бредил в «коконе», ты несколько раз обмолвился, что это был мой город, и я официально заявляю, что за давностью срока не имею к тебе никаких претензий, – Лиргисо подмигнул. – Так что можешь раз и навсегда об этом забыть.
– Там было несколько тысяч жителей, в том числе женщины и дети. Погибли все.
– Умопомрачительная цифра! Однако же флассов городишко, со всем его внушительным народонаселением, принадлежал мне – по твоим же словам, и я тебя великодушно простил. Обвинения сняты. Можешь успокоиться, хоть ты и привык, в силу недостатков своего воспитания, закрывать глаза на разницу между господином и рабом, боссом и последним клерком.
– А для меня имеют значения как раз те люди, которых ты в грош не ставишь. Ты-то, наверное, и тогда был таким же типом, как сейчас.
– А может, наоборот, я в той жизни был благородным героем, а ты – кошмарным злодеем? – Лиргисо ухмыльнулся, наслаждаясь новым поворотом разговора. – Или же мы оба рьяно защищали добро, но вкладывали в сие понятие разный смысл? Ибо добро есть то, что мы считаем добром, и зло есть то, что мы считаем злом. Желаешь возразить?
На сегодня Поль устал с ним полемизировать. Пусть он был уверен в своей правоте, Живущий-в-Прохладе куда более искушен в интеллектуальных играх и схоластических спорах, и победа обычно оставалась за ним. Нередко случалось, что удачные аргументы приходили к Полю уже после разговора.
«Я должен научиться спорить с такими, как он. Но поиск съедает слишком много сил, поэтому я медленно соображаю».
Злость и нежелание уступить боролись с утомлением, окутавшим его, как тяжелое толстое одеяло.
– Отправляйся спать, – снисходительно усмехнулся Лиргисо. – Наблюдать за тобой сейчас – одно удовольствие, но тебе необходим отдых.
В каюте Поль растянулся на постели, не раздеваясь; сквозь накатывающее забытье почувствовал, как робот снимает с него обувь. Он сразу предупредил, что любое насилие выбьет его из рабочего состояния, тогда поиск затянется надолго, – Лиргисо вынужден был принять это к сведению, так что покушений Поль не опасался, и все равно что-то внушало ему тревогу. Словно грозовая туча появилась над горизонтом и ползет в твою сторону, постепенно сокращая дистанцию. Поль не знал, что это, он никогда раньше с подобным не сталкивался. «Туча» ему не нравилась, и он не мог ее рассмотреть – возникали ощущения, схожие с туманом в глазах или онемением в мышцах. Засыпая, он снова ощутил ее присутствие над условным горизонтом.
Саймон узнал от Брауна, что у их экспедиции есть конкуренты: еще кто-то ищет Маршала, кудонцы засекли. Они сказали, это похоже на луч, который шарит по космосу, причем его источник раз за разом перемещается (видимо, находится на корабле, совершающем броски через гиперпространство). Кудонцы предположили, что это Поль Лагайм; тогда и Лиргисо, по всей вероятности, находится на том же корабле.
Они заверили тергаронское командование, что сумеют защитить от обнаружения и самое себя, и крейсер: все-таки у них многовековая школа, а Лагайм, при всех его выдающихся сканерских способностях, никакой специальной подготовки не получил, к тому же он один, а их несколько десятков.
Командование успокоилось, а Саймон – нет. Вдруг кудонцы, по случайности или нарочно, спрячут всех, кроме него, так что Поль узнает о нем и настучит Лиргисо? Браун и охранники, к которым он приставал с этими соображениями, отмахивались и говорили, что это чушь собачья. Ну, там, собачья или нет, а мало ли что… Потом Саймона стали донимать еще и другие подозрения.
– Вы настоящие космополовцы и военные или вас Лиргисо подговорил меня обмануть? – спрашивал он у своих стражей. – И кудонцы эти – они на самом деле не синиссы? Они же одинаковые, вот и дурят вам головы! Чем докажете, что вы взаправдашние?
Вместо предъявления доказательств его обзывали психом, а однажды он подслушал, как один из тергаронцев тихонько говорил другому:
– Пристрелить бы этого Клисса, чтобы сам не мучился и нас не мучил. Жаль, без приказа нельзя.
После этого Саймон уверился в том, что против него точно плетется заговор.
Наконец-то Римме удалось подтолкнуть Маршала к нужному решению. Будет новая Команда Сильных! Вначале они займутся пиратством (главное ведь не средства, а цель, и кто им попадется – сам виноват), а потом, обеспечив себе достаточную материальную базу, начнут искоренять… Тут Маршал и Римма никак не могли сойтись во мнениях, потому что для Кирч главным злом были слабаки всевозможного толка, а для Маршала – незаурядные и в то же время аморальные личности вроде Лиргисо. Впрочем, можно ведь искоренять и тех, и других, главное – не прекращать борьбу.
А первым делом надо набрать людей. Римма с увлечением занялась составлением проекта: брать лучших из лучших, и побольше испытаний, в том числе смертельно опасных, – этот пункт ей особенно нравился, до сладкого холодка в животе. И все должно быть очень таинственно, чтобы рекрут получал одну легенду взамен другой, а правду о Команде Сильных узнавал бы только в самом конце, когда станет ее полноправным членом.
Римма чувствовала себя счастливой: уж теперь-то все пойдет так, как ей хочется! Даже промозглая сагатрианская погода не могла испортить ей триумфа.
Сагатра напоминала темный заиленный пруд. Вечно пасмурное небо, скользкие от плесени скалы, пышная спутанная растительность – все это выглядело как отражение в поверхности такого пруда, слегка рябящей от непрерывной мороси.
– Впору почувствовать себя утопленником, – заметил с ухмылкой Лиргисо. – Я знаю эту флассову планету, хотя не бывал здесь раньше. Когда мой покойный патрон сбежал с Лярна, он первое время прятался на Сагатре, изредка совершая вылазки к людям. Построил себе изумительный подземный лабиринт, у меня есть и план, и голографическая модель. Судя по этим записям, катакомбы оформлены во вкусе патрона – нечто монументальное и омерзительно скучное, ни одного приятного штриха. Вот забавно, что теперь его опустевшее логово занял Маршал! Они ведь очень похожи – Маршал и мой трижды бедный патрон… И Маршал тоже умрет от моей руки. Вот с кого я спрошу за город!
– Ты же говорил, что тебе это без разницы, – напомнил Поль, разглядывая промозглые пейзажи на занимающем целую стену экране, разбитом на сектора.
– О нет, я злопамятный! Я готов быть великодушным с тобой, но не с Маршалом.
– Босс, идем на посадку, – доложил Хинар. – Ныряем в океан.
Яхта была не та, которую Поль запомнил по облаку Тешорва. Небольшая, исключительно маневренная, снабженная несколькими системами защиты от обнаружения, в том числе древнелярнийской – последняя, по словам Лиргисо, не позволит Маршалу засечь присутствие чужой техники магическим способом.
– Заходим в подводный грот, – сообщил Хинар, не поворачиваясь от пульта.
Живущий-в-Прохладе взглянул на Поля и вопросительно выгнул бровь.
– Маршал и Римма Кирч находятся на северо-востоке от нас. Видимо, на материке. По-моему, других людей рядом с ними нет. Если хочешь знать мое мнение – драпать отсюда надо, не задерживаясь, времени в обрез. Иначе живым ты с Сагатры не уйдешь.
