играл в баскетбол на площадке, построенной семьей Капорали, а затем забрал его к себе и неформально усыновил. Паоло пытался дать ему все преимущества и перспективы в жизни, найти работу, познакомить с нужными людьми, побуждал его учиться и становиться лучше. Когда Руди бросил школу гостиничного менеджмента, Паоло понял, что парню нужна другая работа. Когда он не смог или не захотел удержаться и на другой работе, Паоло, наконец, убедился, что ничего не может сделать. Все, чего хотел Руди, это тусоваться в барах, играть в баскетбол и в видеоигры, а также гоняться за девушками.
Дело в том, что у всех иммигрантов в Италии собирали отпечатки пальцев, поэтому отпечатки Руди оказались доступны для проверки.
С другой стороны, Руди не оказалось в городе. Его знали как известного завсегдатая баров, дискотек и клубов Перуджи, поэтому, когда друзья перестали его видеть, то у них возникли вопросы. Он жил в комнате недалеко от Виа делла Пергола и познакомился с девушками, живущими в том доме, через парней, их соседей снизу. С последними он дружил и имел дела, связанные с наркотиками. Но он уехал или, точнее, сбежал из города вскоре после убийства. 20 ноября его арестовали за безбилетный проезд на поезде возле города Майнц в Германии. Когда немецкая полиция выяснила, кто он такой и за что его разыскивают, то Руди экстрадировали обратно в Италию.
Власти взяли образцы ДНК с зубной щетки в его комнате, а потом смогли сопоставить их с образцами на теле Мередит и на туалетной бумаге в большой ванной.
Из-за этого Руди вряд ли мог отрицать свое присутствие на месте преступления. Его история заключалась вот в чем. Он и правда был в этом доме в ту роковую ночь. Накануне вечером он столкнулся с Мередит на вечеринке в честь Хеллоуина. Они флиртовали и договорились встретиться следующей ночью. Он пришел в дом, как и планировалось, а затем они занялись сексом по обоюдному согласию. Но прежде чем этот процесс достиг апогея, Руди внезапно почувствовал настойчивый зов природы из-за кебабов, которые съел ранее вечером. Пока он сидел на унитазе в большой ванной и слушал свой iPod, в дом, видимо, ворвался незнакомец и напал на Мередит. Когда Руди услышал шум, то вскочил и бросился на помощь девушке. Этим объясняется забитый унитаз в туалете.
Он сцепился с белым незнакомцем, но, поскольку не успел к тому моменту до конца натянуть штаны, то споткнулся, и злоумышленник скрылся. Когда он увидел Мередит, залитую кровью, то попытался как-то ей помочь, чем объясняются окровавленные полотенца и его образцы ДНК там повсюду, а также отпечаток обуви, соответствующий его кроссовке Nike. Он запаниковал, услышав внизу какой-то звук, и выбежал вон.
Руди понял, что если власти найдут его там, то могут подумать, что это он напал на Мередит. Он винил себя в том, что у него не хватило духа вызвать скорую, но он находился в шоковом состоянии.
Очевидно, к двум часам ночи шок уже прошел. Его видели несколько свидетелей танцующим в местном ночном клубе.
Нигде в своем объяснении он не упоминал Аманду Нокс или Раффаэле Соллечито.
Один из наиболее распространенных видов защиты в делах об изнасиловании заключается в том, что это не было принуждение, что жертва на самом деле добровольно занималась сексом и лишь впоследствии стала заявлять о другом. Однако, если жертва мертва, то это осложняет защиту. Что вы хотите сказать – что после секса по обоюдному согласию он убил ее? Таким образом, защите нужно добавить третьего человека, чтобы на самом деле объяснить это убийство. Чтобы история Руди Геде получила хоть какой-то вес, ему следовало бы позвать на помощь, как только он увидел состояние Мередит.
Учитывая совпадение отпечатков пальцев и образцов ДНК, смысл любых доказательств в поддержку ритуального или группового убийства исчезает. Если бы я сообщил об этом полиции, я бы сказал: «Похоже, у вас появился убийца. У него есть средства, мотив и способность сделать это. Чем я могу помочь вам в его судебном преследовании?»
Конечно, на самом деле все произошло не так. За день до ареста Руди Джулиано Миньини подчинился неизбежному и подписал приказ об освобождении Патрика Лумумбы. Аманда пришла в восторг, потому что теперь его очистили от подозрений, и она получила надежду, что скоро и ее с Раффаэле освободят. Мало того что этого не случилось, так еще и пришел конец ее дружбе с Патриком. В конце концов он подал против нее иск о клевете за то, что она назвала его убийцей.
Миньини не позволил освобождению Патрика повредить своей теории. Он просто подключил к делу Руди, чтобы заменить Патрика. Тот даже играл в баскетбол на той же площадке, где Аманда собиралась встретиться с Патриком. Уравнение все еще работало: Аманда Нокс плюс Раффаэле Соллечито плюс один чернокожий африканец.
Но если посмотреть на это по-другому – то есть правильно, по моему профессиональному суждению, – подобный обмен Руди на Патрика является одним из наиболее убедительных доказательств невиновности Аманды.
Если полиция права и Руди с самого начала входил в кровожадную тройку, почему бы Аманде не назвать его имя с самого начала? Она работала и дружила с Патриком, также он помогал ей обеспечивать себя. Никаких отношений с Руди у Аманды не было, она вообще едва знала, кто он такой. Зачем ей было клеветать на Патрика, чтобы защитить Руди? Вопрос можно поставить и так: правдиво ли ее признание? Раз оно произошло в тот момент, когда Аманда была настолько измученной, что не имела ни сил, ни энергии, ни остроумия соврать, то почему она упомянула Патрика, а не Руди?
Вот ответ: потому что полицейские уже опознали Патрика по переписке с Амандой, она уже думала о Патрике и знала, что полиция интересовалась им. В своем страхе и изнеможении, пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы отстранить от себя полицию, единственное, что она смогла придумать – это сказать про Патрика вне всякой связи с произошедшим. Она не знала Руди достаточно хорошо, чтобы даже подумать о своей защите с помощью его имени.
Любой другой сценарий не имеет абсолютно никакого смысла, и Джулиано Миньини, судья Клаудиа Маттеини и
