Рядом с ней, квадратная и непоколебимая, стояла Дорин Эллиот, женщина лет пятидесяти с небольшим, похожая на приземистый, грубо высеченный обелиск, и лицо ее было таким же бесстрастным, как массивные каменные глыбы, из которых сложена стена Адриана.
— Кто вам сказал, что в дом проник посторонний? — строго спросила она, ревниво оберегая свое право быть единственной хранительницей собственности Джеко Вэнса.
— Точно не знаю, — ответила Кэй, — по-моему, звонок был прямо из машины. Кто-то ехал мимо и увидел в окнах свет, как от карманного фонарика.
— Наверное, мало у вас работы, если втроем выехали ради такого пустяка.
Ядовитый тон, которым это было сказано, недвусмысленно говорил о том, что местную полицию миссис Эллиот не жаловала.
— Мы находились поблизости, — пояснила Кэй, — легче было распорядиться, чтобы мы заехали сюда, чем вызывать бригаду. Кроме того, — добавила она с простодушной улыбкой, — когда речь идет о ком-то вроде Джеко Вэнса, мы, наверное, чуть больше стараемся.
— М-м-м… Что они думают там найти, эти двое?
Кэй заглянула в комнату, где в этот момент Саймон, казалось, обнюхивал пол, отворачивая носком ботинка углы у ковров и заглядывая под них. Леон на кухне открывал все ящики подряд, ища, как Кэй сразу же поняла, какие-нибудь следы того, что Донна Дойл побывала здесь.
— Просто хотят убедиться, что ничего не пропало. Тут же совершенно негде спрятаться, — сказала она.
Саймон закончил с коврами и двинулся в направлении верстака. Она увидела, как напряглась его спина, едва он подошел поближе. Его походка изменилась, он уже не шел, а крался. Вдобавок он склонил набок голову, явно пытаясь получше рассмотреть то, что привлекло его внимание. Он повернул к ним лицо, и Кэй увидела в его глазах радостный блеск: нашел!
— Похоже, мистер Вэнс любит работать по дереву, — произнес Саймон, делая Леону знак подойти.
— Он вытачивает игрушки для детишек в больнице, — сказала миссис Эллиот так горделиво, словно Вэнс был ее собственным сыном. — Он столько для них делает, а ему все мало. Крест святого Георгия — ерунда, медаль — вот что ему полагается за все те часы, что он проводит у постели умирающих! Настоящий ангел-утешитель, вот кто он такой!
Леон подошел, и теперь они вместе склонились над верстаком.
— Да тут нешуточный арсенал, — присвистнул он. — Господи, стамески острые, как бритва. — Его лицо помрачнело и приняло жесткое выражение. — Ты должна обязательно взглянуть на эти тиски, Кэй. В жизни не видел ничего подобного.
— Они ему нужны, чтобы зажимать деревяшки, — строго сказала миссис Эллиот. — С одной рукой ему иначе не управиться. Он их называет своей второй парой рук.
Еле передвигая ноги, повесив голову, Тони прошел по двору Вэнса до ворот — он все еще слышал в ушах грохот захлопнувшейся двери. Он поднял глаза и поймал обеспокоенный взгляд Крис. Откровенно подмигнув ей, он продолжал поддерживать иллюзию подавленности и угнетенности, пока не миновал распахнувшиеся перед ним ворота и не оказался на улице, отгороженный от дома высокой изгородью.
— Что еще за хрень у вас там получилась? — пошла в наступление Крис.
— Вы это про что? Я только-только подобрался к нему, как тут вломились вы, — запротестовал Тони.
— Вы пропали из эфира. Я не могла понять, что происходит.
— Пропал из эфира — как это?
— Просто вдруг ничего не стало слышно. Он сказал: «Первая комната направо», а потом — ничего, полная тишина. Я решила, что он вас прихлопнул.
Тони нахмурился, пытаясь понять, что произошло.
— Наверное, у него в комнате установлена защита от прослушки, — наконец сказал он. — Ну конечно. Ему меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь что-то пронюхал о его делах, а он бы ничего не знал. Мне это в голову не приходило.
Крис прикрылась ладонью от ветра и прикурила.
— Господи, — пробормотала она, выпустив это слово вместе с длинной струей дыма, — больше никогда меня так не пугайте. Итак, что там было? Он раскололся? Только не говорите, что он раскололся, а на пленке этого нет.
Тони покачал головой, ведя ее через улицу к тому месту, где на самом виду оставил свою машину. На мгновение он обернулся и с удовольствием отметил, что его недавняя мишень стоит у окна на верхнем этаже и смотрит на них.
— Сейчас садимся в мою машину. Я все объясню, — пообещал он.
Он повернул ключ зажигания и завернул за угол.
— Он высмеял наши улики, — проговорил Тони, как только они сделали еще один поворот, вернувшись по другой улице назад к тому месту, где Крис припарковала свою машину — в паре сотен метров от ворот Вэнса, так, чтобы не было видно из окон.
— Он дал мне ясно понять, что, с его точки зрения, у нас на него ничего нет и что, если мы не оставим его в покое, он до меня доберется.
— Неужели угрожал убить?
— Нет, угрожал пойти к газетчикам и выставить меня идиотом.
— Для человека, который только что раскрыл свои карты и проиграл, вы как-то подозрительно довольны собой, — сказала Крис. — Я думала, мы ждем, что он или расколется и все выложит, или по крайней мере попробует вас убить.
Тони пожал плечами.
— Честно говоря, я не очень-то ждал, что он признается. А если он и собирался меня убить, не думаю, что это произошло бы прямо там же. Возможно, ему удалось убедить Уортона и Маккормика, что нет ничего особенного в том, что прямо перед смертью Шэз побывала у него, но даже они, я думаю, обратили бы внимание, если бы меня убили сразу после того, как я побывал в гостях у Вэнса. Нет. Если я действительно рассчитывал чего-то добиться, так это вывести его из равновесия, чтобы он начал беспокоиться, хорошо ли замел следы.
— А что нам от этого толку? — она на пару сантиметров опустила стекло, чтобы стряхнуть пепел.
— Если нам повезет, он как заводная мышка бросится сейчас к тому месту, где совершал убийства. Ему нужно сделать так, чтобы ничто, не могло его выдать, — на тот случай, если, вопреки ожиданиям, мне все же удастся убедить полицию запросить ордер на обыск.
— Думаете, он поедет прямо сейчас?
— Готов спорить на что угодно. Если верить его расписанию, завтра у него только одна встреча, в три. Но после этого неделя выглядит просто устрашающе — до того загружена. Ему нужно отправляться прямо сейчас.
— Только не шоссе M1 — опять! — простонала Крис.
— Готовы?
— Готова, — кивнула она устало. — Какой план?
— Я еду сейчас. Он видел, как мы уезжали вместе, поэтому должен думать, что путь свободен. Я двигаюсь прямо в Нортумберленд, а вы стараетесь не потерять его, когда он появится. Мы будем держать связь по телефону.
— Хорошо хотя бы, что темно, — сказала она. — Надеюсь, в зеркало он не заметит, что за ним хвост. — Она открыла дверцу и вылезла из машины, затем наклонилась. — Просто не могу поверить, что согласилась. После этой кошмарной дороги сюда из Нортумберленда — развернуться и ехать назад! Наверное, мы сошли с ума.
