не следует кому-то звонить в “реал”. Это вызовет никому не нужную путаницу. Ну и… простите, Виктор Олегович, но ваша претензия, что с вами общается бот — не принимается. Я не обязан “звать человека”, потому что теперь мы с вами, гм-гм… в схожем статусе. Вам придется терпеть меня.
— Но вам всем совершенно не о чем беспокоиться! — он ухмыльнулся. — В нашей компании работают адекватные, гуманные люди… и высокофункциональные боты. Никто не собирается ставить на вас каких-то чудовищных опытов, боже упаси. Просто — ну что же с вами теперь делать? Ваш дом здесь. Компания в некотором роде дарит вам возможность существовать — так что вы уж помогите в ответ, выполняя наши несложные распоряжения. Это ведь честно.
Я тоже выдохнул, сжимая кулаки. Покосился на наших спутников-NPC. Те стояли, замерев, и ловили каждое слово.
— И что нужно будет делать? — осведомился я.
Всеволод кивнул:
— Вот! У Алексея Константиновича уже стадия Торга. Он на протяжении всей игры выказывает высокую адаптивность психики. ...А что делать? — продолжать играть! Не возбраняется даже получать удовольствие! Вы вчетвером очень разные люди, склонные к разным способам решения проблем. Конкурируйте! Соревнуйтесь! Набирайте уровни! А мы… мы будем наблюдать и оценивать важные для нас показатели.
— Мочите друг дружку, а мы полюбуемся, — усмехнулся Климов. — Ну-ну.
— Важное, но по большому счету единственное условие, — повысил голос Всеволод. — Идти по заданным нами квестам. Они будут… отдельными, специальными. Например, у вас есть типовой квест “Спасти робинзона” — не нужно его проходить. Вы наткнулись на него случайно, этого не планировалось.
— Да у вас вообще подготовка уровня “бог”, — усмехнулась Мари. — Мы много на что… наткнулись. Боюсь представить, сколько еще впереди.
— Ваша ирония неуместна! — сухо откликнулся бот, перестав кривляться.
Реплика эльфийки отчего-то задела его за живое.
— Игра сложная и многослойная, ее пласты создавались разными разработчиками и в разное время, сама философия проекта неоднократно менялась, не говорю уж про технических исполнителей. В ней множество постоянно самообучающихся и самостоятельно действующих искинов, результаты действий которых зачастую с трудом предсказуемы… А мы при том встраиваем внутрь этой игры другой сложнейший проект — наш эксперимент… Конечно, возникли некоторые накладки. Но вас это не должно беспокоить. Ваша задача — двигаться в сторону, которую укажу я. Еще вопросы?.. кажется, я на все ответил, как и обещал.
— Не на все, — тихо сказал полудемон. — Вы апеллируете к формальным договоренностям — но сами же их нарушаете. В договоре написано: компания обязуется не мешать прохождению участниками эксперимента игры, используя непредусмотренное программное воздействие на реальность. Параграф двадцать один, пункт три. А вы это делаете — прямо сейчас, например. И как мы можем вам верить и играть по предложенным вами правилам?
— Не понимаю, — нахмурился Всеволод. — На что мы, по-вашему, воздействуем в обход правил?
РыбНик обвел рукой море.
— Мы выполнили условия квеста. Почему корабль стоит?
— Ах, это, — хмыкнул Всеволод. — Вы ошибаетесь, Николай Сергеевич. Все в рамках игрового процесса, в рамках возможного, в рамках физики мира. Это не мы непосредственно. Это… так скажем, наш протеже.
— Какой, бляха, еще протеже?? — зарычал гном.
— Знакомый вам.
Всеволод качнул головой, и из-за паруса выплыла костлявая фигура Гасана. Старик был угрюм и опускал глаза в палубу. Лухрасп и Амра одновременно выплюнули по сложному морском ругательству.
— Море чуть-чуть “приморозил” господин Гасан, используя свои расовые способности, — пояснил Всеволод. — Все вопросы к нему.
— Есть вопросы! — прорычал Амра.
— Прошу, не держите на меня зла, — тихо сказал Гасан. — Я же теперь человек… то есть, не человек… подневольный.
— Кольцо! — ахнул Лухрасп. — Мы опять им пренебрегли. У кого кольцо, Гасан?? Кто приказал тебе нас задержать?
— Я.
Голос, раздавшийся из пустоты, нимало не походил на тот дребезжащий подобострастный фальцет, который был мне знаком. Но я узнал его, и пираты — тоже.
— Бен-Ганаш!!
Невидимость спала. У мачты стоял презираемый всеми пират — бывший миньон зловещего Князя, проведший на острове много лет и вернувшийся, чтобы привезти своему хозяину свежее мясо и получить взамен толику могущества. Просчитавшийся. Человек, сгинувший где-то пещерах под островом вместе со своим сюзереном. Уже не человек.
— Я даже вам благодарен, олухи… — жутким надтреснутым голосом проскрипело то, что было некогда Бен-Ганашем. — Не верил, что это возможно… однако вы справились. Вы его уничтожили… Уничтожили и не стали претендовать на останки. Что ж!
...Бен-Ганаш чудовищно преобразился. Он являл собой гротескную копию меня — но со степенью “нечеловечности” как у Князя. Серая, покрытая пятнами лысина напоминала потрескавшуюся покрышечную резину. Когти на пальцах — кухонные ножи. Фигура была скособочена и деформирована, как у неправильного ребенка из старого фильма ужасов. Глаза стали черными, как бы полностью заполненными дрожащим зрачком. Но черты лица сохранились, хотя потекли и обезобразились. С выпершего вперед подбородка все так же свешивалась жиденькая свалявшаяся бородка.
Вместе с тем моряк раздался в плечах и стал больше себя прежнего раза в три. А главное — в движениях его гротескного тела теперь читались та же хищная грация и уверенность, что были у Князя.
— Что ж, я никогда не был гордым. — проскрежетал он. — Амра, Лухрасп — вы знаете. ...Кто чистит гальюн? Бен-Ганаш! Кому достаются объедки? — ну тоже в курсе. …Так что и плоть моего повелителя я осилил.
Он издал отрыжку.
— Было, конечно, непросто… было больно. Больно жрать. А особенно больно потом. Но я справился. Кстати, мальчишку я не хотел трогать. — продолжил он, показывая нам свой палец с золотым кольцом. (Гасан, закусив губу, отвернулся). — Думал оставить его… преемником! Ха! Ха! Ха! Здесь, на острове. Пускай посидел бы тут пару-тройку… десятков лет!! А то крысеныш особенно любил замечать, что гальюн недостаточно чист, о да! …Но он не желал отдавать кольцо.
Бен-Ганаш развел руками, и я увидел, что на одной у него теперь два локтя, а на другой — три.
— Не серчай, Гасан!
