— Мы отправимся туда следом за ней, — говорю я.
Я вижу, как на платформе появляются Фоулсон и Джексон. Они тоже замечают нас. И решительно направляются в нашу сторону.
— Мы не одни, — говорю я.
Фелисити смотрит на решительных мужчин.
— Ракшана, — поясняю я. — Они постараются остановить нас, захватить власть над всем.
— Ну, так заставим их промахнуться, — говорит Фелисити, входя в вагон.
ГЛАВА 47
— Они тоже садятся в поезд! — в паническом испуге вскрикивает Энн.
— Значит, мы должны сбежать, — говорю я.
Мы с Энн вскакиваем в вагон, поезд трогается. Платформа убегает назад, провожающие машут руками, отъезжающие высовываются в окна… но скоро вокзал исчезает вдали.
— И как нам теперь быть? — спрашивает Фелисити. — Они ведь скоро отыщут нас.
— Для начала найдем купе, — говорю я.
Мы заглядываем в двери справа и слева и наконец, найдя свободное отделение, входим в него и запираемся.
— Мы должны действовать быстро, — говорю я. — Давайте ваши руки.
Но что, если я не сумею вызвать дверь света? Что, если я чересчур слаба или магия так или иначе нарушена? Пожалуйста, пожалуйста, впустите нас туда еще раз…
— Ничего не появляется, — говорит Фелисити.
Я слышу, как в коридоре открывается какая-то дверь, как голос Фоулсона произносит:
— О, ужасно виноват, это не мое купе, ошибся!
— Я слишком ослабела, — говорю я подругам. — Мне нужна ваша помощь. Мы должны повторить попытку. Старайтесь так, как никогда в жизни.
Мы снова закрываем глаза. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Я ощущаю сквозь перчатку мягкую, теплую руку Энн. Я слышу, как храбро бьется раненое сердце Фелисити, чувствую тяжесть в ее душе. Я чую запах Фоулсона — он совсем недалеко, в коридоре… Я замечаю, как глубокий источник силы открывается во мне. Каждая частица моего тела и моей души оживают.
Появляется дверь света.
— Вперед, — говорю я, и мы снова шагаем сквозь дверь в сферы.
Сад совсем одичал. Поганок стало еще больше. Они вытянулись в высоту футов на шесть, если не больше. Глубокие черные дыры проедены в их толстых восковых ножках. Из одного такого дупла выскальзывает изумрудно-зеленая змея и падает в траву.
— Ох! — вскрикивает Энн, когда змея проползает рядом с ее ногой.
— Что здесь случилось? — Фелисити потрясена переменами.
— Чем скорее мы доберемся до Храма, тем лучше.
— Но где он? — спрашивает Энн.
— Если я не ошибаюсь, он все это время был прямо у нас перед носом, — говорю я.
— Что ты имеешь в виду? — не понимает Фелисити.
— Не здесь, — отвечаю я. — Здесь небезопасно.
— Мы должны найти Пиппу, — говорит Фелисити.
— Нет, — возражаю я. — Никому здесь нельзя доверять. Мы пойдем одни.
Я готова спорить с Фелисити, но она уступает.
— Хорошо. Но я возьму стрелы, — заявляет она, заглядывая в свой тайник.
— Ты хочешь сказать — «стрелу», — уточняет Энн.
Фелисити использовала все стрелы, кроме одной, последней.
— Что ж, и она пригодится, — говорит Фелисити, выдергивая стрелу из колчана, и вешает лук через плечо. — Я готова.
Мы спешим по тропе, вьющейся сквозь густые заросли, и наконец добираемся до подошвы горы.
— Почему мы идем в эту сторону? — спрашивает Фелисити.
— Мы идем к Храму.
— Но это же дорога к Пещерам Вздохов, — недоверчиво произносит Фелисити. — Ты ведь не предполагаешь, что…
Энн тоже изумлена и в недоумении.
— Там ведь только пещеры и какие-то старые развалины. Разве это может быть Храмом?
— Раз мы его не замечали, то эта дорога как раз и должна быть правильной. Если тебе хочется спрятать что-нибудь особенно ценное, разве ты не положишь это в такое место, куда никому не придет в голову заглянуть? И почему бы не оставить Храм под охраной тех, кого все считают бессильными и бесполезными существами?
— «Предложи надежду неприкасаемым, потому что они должны иметь надежду», — не очень точно вспоминает Энн слова Нелл Хокинс.
— Именно так, — киваю я и показываю сначала на Фелисити, потом на Энн. — Сила. Песня. А я — Надежда. Леди Надежда. Вот что она мне постоянно повторяла.
Фелисити качает головой:
— Я все равно не понимаю.
— Поймешь, — обещаю я.
Мы шагаем по узкой пыльной тропинке, ведущей к вершине горы, где ждут нас Пещеры Вздохов. Мне скоро приходится остановиться, чтобы передохнуть.
Фелисити поддерживает меня, помогает сесть.
— Ты как, в порядке?
— Да. Но, боюсь, еще слабовата.
Я смотрю вверх, прикрыв глаза ладонью от солнца. Кажется, до вершины очень далеко.
— Джемма! Фелисити! — вскрикивает вдруг Энн. — Смотрите! Там!
Она показывает на реку. По воде несется в нашу сторону корабль-горгона. На наблюдательной площадке — Пиппа. Ветер развевает ее черные волосы, как шелковый капюшон.
— Пиппа! — кричит Фелисити и машет рукой.
— Что ты делаешь!
Я дергаю ее за руку. Но я опоздала. Пиппа замечает нас. Она тоже машет, и горгона скользит к берегу.
— Если мы собираемся связать магию, Пиппа должна быть с нами, — говорит Фелисити. — И, может быть, найдется способ…
Она умолкает.
Сила. Песня. Надежда. И Красота. «Поосторожнее с Красотой; Красота должна уйти…»
— Ты ведь знаешь, я не могу этого обещать, Фелисити! Я не могу сказать, что произойдет.
Фелисити кивает, ее глаза наполняются слезами.
— Эгей! — кричит Пиппа, и Фелисити горько улыбается.
— Наименьшее, что ты можешь сделать для нас, — тихо говорит Фелисити, — так это дать нам хотя бы попрощаться. Не так, как в последний раз.
Пиппа бодро бежит по песку к зарослям. Она выглядит такой живой…
— Она идет сюда, — говорит Энн, глядя на меня в ожидании ответа.
— Мы ее подождем, — наконец говорю я.
Пиппе не понадобилось много времени, чтобы догнать нас.
— Куда это вы собрались? — спрашивает она.
Ее венок из маргариток исчез. В волосах запуталось несколько высохших цветков.
— Мы нашли Храм, — говорит Фелисити.
Пиппа ошеломлена.
— Здесь, в этом месте? Вы это не всерьез!
