Глава третья
Кейл Гленвуд в городе Ро Тирис
Кейл Гленвуд вырос в Ро Лейте – городе, совсем не похожем на Ро Тирис. Тирис по большей части был ухоженным, хорошо охранялся и очевидно находился под прямым управлением короля и его священнослужителей. В отличие от него, Лейт был провинциальным, грязным, заросшим зеленью городом, где травы и деревьев росло больше, чем во всех остальных крупных городах, вместе взятых. Гленвуд скучал по открытым пространствам Лейта и узким лесистым долинам, которые стали его первой школой живописи. К пятнадцати годам он был уже искусным живописцем, а к двадцати – талантливым мошенником, подделывающим документы. Благодаря умеренно высокому положению в обществе и соответствующему воспитанию в юности у него было достаточно свободного времени, чтобы пойти по кривой дорожке.
По наследству ему достались золотистые волосы, но среди каресианцев он прятал их под шарф, и если бы не сияющие голубые глаза, Кейла Гленвуда не затруднило бы затеряться в толпе. Со времени приезда в столицу он стал отращивать щетину, чтобы казаться более смуглым, и она придавала ему внешность, подходящую для роли начинающего главаря банды.
Он не любил Тирис, но следовало признать, что в Лейте его искусство оказалось бесполезным. Тому, кто подделывает документы, нужны эти самые документы, которые нужно подделать, а в его родном городе потребность в них отсутствовала. Герцогиня Лейта Аннабель, дальняя родственница короля Себастьяна, не утруждала себя излишней строгостью к соблюдению законов Одного Бога в своем городе, и Гленвуду там было тяжело заработать на жизнь нечестным путем. В Ро Тирисе все обстояло по-другому. Здесь правили бал строгие законы и смертельные наказания. Однако, как это часто бывает, чем строже законы – тем больше возможностей для заработка.
Кейл жил за пределами городских стен, избегая священников, вечно сующих нос в чужие дела, но к нему все равно часто заглядывала стража, чтобы расспросить о той или иной незаконной сделке. Гленвуд выделялся из других мошенников тем, что носил длинный меч – признак дворянина, – но он платил нужные взятки, старался не высовываться, не раздражать власти и тихо нарушал закон, пытаясь заработать столько, сколько сможет.
Однако в последнее время ситуация изменилась – после того как загадочная смерть принца Кристофа ужесточила порядки в Ро Тирисе. После прихода к власти двоюродного брата короля, сэра Арчибальда Тириса, в качестве герцога за криминальным миром стали следить более внимательно.
Бордель, где обитал Гленвуд, назывался «Голубое перо» и до недавнего времени принадлежал каресианскому бандиту. Гленвуд убил предыдущего владельца, пока тот спал, и сразу стал использовать бордель как логово для своих темных делишек. Он еще не собрал шайку или банду, но он был уверен, что его звезда скоро взойдет в криминальном мире Тор Фунвейра. Гленвуд начал собирать людей, которые оказались ему чем-то обязаны, но мало знали друг друга, и надеялся сбить из них основу для банды.
Стук в дверь заставил мошенника оторваться от печати королевской гвардии, над которой он работал.
– Занят. Зайдите позже.
В дверь постучали снова – медленнее, громче и более настойчиво, чем в первый раз. Кейл встал и обошел стол.
– Лучше бы это было к добру, – произнес он жестко.
Дверь распахнулась, и за ней показалось испуганное лицо Каура, главного головореза Гленвуда. Ятагана у него не было, и он баюкал на груди раненую руку. Капли пота бежали по его лицу, а к горлу было прижато лезвие кинжала.
– Какого хрена! – поразился Гленвуд.
За плечом Каура показалось чье-то лицо, и мошенник признал в нем ухмыляющуюся рожу Рам Джаса Рами.
Наемный убийца-кирин выглядел таким же, каким его запомнил Гленвуд: заурядная внешность, жидкие черные волосы и витающая вокруг атмосфера неизбежного насилия. За спиной он носил большой лук, а на поясе – катану с тонким лезвием. Из-за хрупкого телосложения и общей худощавости было легко забыть о том, насколько он опасен.
Гленвуд заметил, что два других его подручных сидят без сознания на своих местах – похоже, им не дали возможности даже встать. Рам Джас проник к нему бесшумно и с пугающей легкостью и сейчас стоял с ним лицом к лицу.
– Кейл, старый друг! – насмешливо произнес кирин. – Нам нужно немного поболтать.
– Э-э, ладно… я полагаю, ты и не подумал о том, что моих людей можно и не трогать, если желаешь сообщить мне это, – язвительно ответил Гленвуд.
Рам Джас поразмыслил над его замечанием.
– Да, действительно, не подумал. – Будто подчеркивая свои слова, он ударил рукояткой ножа по голове Каура, отчего каресианец охнул и свалился без чувств.
Гленвуд рассмотрел возможность вытащить меч и напугать кирина. Потом поразмыслил еще немного и жестом пригласил его войти.
– Садись, Рам Джас.
– Спасибо, ты очень любезен, – ответил убийца и, прежде чем сесть, опустил на пол небольшой походный мешок.
Рам Джас Рами вечно болтался на грани между другом и врагом. Гленвуд его боялся, в основном из-за странной способности – кирин мог убить кого угодно и при этом сам ни разу не был ранен, не попался властям и даже не перестал ухмыляться. Гленвуд одновременно и радовался, что знаком с таким человеком, и часто жалел, что знает его, – противоречие, из-за которого он старался по возможности избегать встреч с наемным убийцей.
– Выпьешь?
Рам Джас кивнул, показав на бутылку вина на столе.
– Это правда дарквальдское красное или ты просто наклеил нормальную этикетку на обычную мочу, которую продаешь клиентам?
Он не отводил взгляда от начинающего главаря банды.
– Оно настоящее. Я берегу убойное пойло для посетителей. Сам стараюсь пить только лучшее, – ответил Кейл, пытаясь придать себе налет благородства, который ничуть не впечатлил кирина.
Он налил себе большой стакан вина и с удовольствием выпил.
– Неплохо. Последние несколько недель я пил только игристое белое дерьмо, которое у них было в Канарне. А ты меня отлично угостил.
Гленвуд прищурился.
– Канарн? Я слышал, что сейчас там неспокойно. Бром еще жив?
Его тонкое ухо мошенника ловило слухи о захвате города и о странном нападении, которое произошло месяц назад.
– Живой и в добром здравии, – ответил Рам Джас. – Хотя сейчас он несколько занят.
Мошенник улыбнулся.
– Надеюсь, в этом есть и моя заслуга. Печать Красной церкви, которую я ему продал, должно быть, спасла Бромви жизнь – разве не так?
Пришлось несколько напрячь воображение, чтобы такое предположить, но Гленвуду необходимо было найти общий язык с наемным убийцей.
Рам Джас удивленно поднял брови.
– Ты имеешь в виду тот хреновый кусок глины, который ты втридорога продал – и ему просто повезло, что он смог с ним уйти?
