Аварийные машины, которые не могли быть отремонтированы и эвакуированы, распоряжением командира соединения подвергались боевому и техническому разоружению, оставлялись в укрытиях, а при необходимости проводились в негодность.
Ремонтно-эвакуационные средства, оставлявшиеся в тылу общевойсковых армий, объединялись в группы и перемещались по мере продвижения войск с задачами сбора поврежденных машин, их ремонта и эвакуации. Перемещение осуществлялось по плану армии, согласованному с общевойсковыми штабами.
В ходе боя тыловые соединения и части объединялись в масштабе соединения и прикрывались резервными или линейными танками. В оборонительном бою ремонтные органы эшелонировались в полосе обороны глубже, чем в наступлении, чтобы обеспечить непрерывность ремонта независимо от изменений обстановки на фронте. ГЭП располагался в районе выжидательной позиции части, а ТЭП — в 10–15 км от головного, обычно за второй оборонительной полосой. Ремонтно-эвакуационные средства танковой части распределялись между ротами. СПАМ части предполагалось развертывать в районе выжидательных позиций, СПАМ соединения — в 15–20 км от переднего края обороны. Все неремонтируемые в соединениях машины эвакуировались на СПАМ объединения, который развертывался у тыловой границы соединений в 50–60 км от линии фронта. Предельная продолжительность ремонта устанавливалась в каждом случае отдельно, в зависимости от обстановки.
Эвакосредства объединений заблаговременно выдвигались к войскам.
При подвижной обороне, а также при выходе из боя ремонтные средства ГЭП частей заблаговременно отходили за промежуточный рубеж. При боевой части оставались только ремонтные летучки, тракторы и резервные танки.
Организация ремонта и эвакуации при действиях в одной и той же полосе нескольких танковых частей возлагалась на старшего начальника технической службы.
Снабжение войск бронетанковым и автотракторным имуществом организовывалось начальниками родов войск и служб из армейских и головных складов или их отделений по заявкам частей и соединений. Имущество или вооружение выдавалось взамен пришедшего в негодность или утраченного на основании актов, устанавливающих причину порчи или утраты. Ответственность за снабжение войск бронетанковым и автотракторным имуществом возлагалась на помощника командира по технической части и начальников соответствующих служб снабжения.
Имущество, содержавшееся на машинах и в индивидуальных комплектах, расходовалась экипажем при ремонте машин. Пополнялось оно из возимых запасов парка части непосредственно или через ремонтную летучку. Снятые с машин детали сдавались в парк части.
В парках частей и в транспорте соединений имущество содержалось в батальонных комплектах, куда входили агрегаты и детали, инструмент и материалы, предназначенные для текущего и среднего ремонта машин и для пополнения индивидуальных комплектов.
Запасы, возимые в транспорте соединения, состояли из нескольких батальонных комплектов и предназначались для пополнения запасов боевых частей и ремонтных органов соединения. Полные комплекты отпускались только для создания первоначального возимого запаса перед операцией. В ходе боевых действий комплекты но мере расхода пополнялись отдельными агрегатами, узлами и деталями по заявкам. Выдавать войскам новые агрегаты предусматривалось взамен сдаваемых для ремонта в армейский склад (отделение) или ремонтные мастерские армии.
При удалении частей на 50–60 км от складов имущество подвозилось штатным транспортом частей, а соединениями при растяжении путей подвоза до 120 км — своим транспортом и транспортом частей. При большом удалении станций снабжения транспорт соединений мог усиливаться армейским.
Соединения подвижной группы при действиях в глубине обороны противника использовали свои табельные запасы материальных средств, местные средства, а также имущество, подвозимое из тыла своих войск.
Перед началом операции для подвижных групп в 10–20 км от фронта создавалась база снабжения для облегчения подвоза при действиях в глубине. Подвоз имущества для подвижных групп, действовавших в тылу противника, должен был производиться воздушным транспортом или автотранспортом при соответствующем прикрытии.
Совещание высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 года
Большое значение в оперативной подготовке командных кадров Красной Армии имело совещание высшего командного состава, проведенное Главным военным советом в период с 23 по 31 декабря 1940 года. В докладах и выступлениях на совещании были наиболее полно изложены советские предвоенные взгляды по оперативно-стратегическим вопросам, в том числе и касающиеся автобронетанковых войск.
На совещании выступил командующий Западным особым военным округом генерал-полковник танковых войск Дмитрий Григорьевич Павлов. Тема его доклада: «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв». Выбор темы генералом Павловым был не случаен. почти десять лет он прослужил в автобронетанковых войсках, командовал механизированным полком, в Испании — мехбригадой. В Западный округ он прибыл с должности начальника Автобронетанкового управления РККА и вопросы, затронутые в докладе, знал не понаслышке.
Доклад был посвящен возможности применения крупных танковых соединений для достижения оперативного успеха. Эти вопросы рассматривались генералом Павловым применительно к механизированным корпусам, сформированным летом 1940 года по штату № 10/20, особо была разобрана новая организация танковых и моторизованных соединений. Большая часть выступления была отведена теоретическим аспектам проблемы ввода в прорыв механизированного корпуса, управлению соединениями и частями, материальному обеспечению корпуса, огневой поддержке и др.
В обсуждении доклада приняли участие маршал С. М. Буденный, генералы М. Г. Хацкилсвич, М. Ф. Терехин, А. В. Куркин, А. И. Еременко, И. Р. Апанасенко, Б. Г. Вершинин, Ф. И. Голиков, Я. Т. Черевиченко, Я. Н. Фсдоренко.
Дебаты развернулись по многим вопросам, поднятым в докладе генерала Павлова. Так, некоторые генералы не согласились с его положением о допустимой ширине фронта для ввода в прорыв мехкорпуса (в докладе — 15–20 км, считая, что остается справа и слева полоса обеспечения по 5 км). Командир 6-го мехкорпуса генерал Хацкиленич на примере проводимых его корпусом осенью 1940 года опытных учений показал, что в прорыв должно войти почти 7000 машин и что ширины 15 км (а зачастую и 5–6 км) явно не достаточно для соединения такой организации. Генералом Хацкилевичем был поставлен вопрос о собственной артиллерии корпуса. Гаубичные артиллерийские полки дивизий, оснащенные тракторами СТЗ-5, сильно отставали от танковых и автомобильных подразделений. Эта проблема к началу войны так и не была решена, к тому же многие артиллерийские полки танковых и моторизованных дивизии укомплектовывались совершенно тихоходными сельскохозяйственными тракторами С-60, С-65, СТЗ-3. И зачастую танки механизированных корпусов девствовали отдельно, артиллерия — отдельно, а мотопехота, не имевшая автотранспорта и передвигавшаяся пешком, отставала от всех.
Обсуждался и вопрос о необходимости обеспечения мехкорпусу так называемого «чистого» прорыва, когда фронт противника разорван на всю глубину. Некоторые генералы — как, например, командующий Среднеазнатским военным округом И. Р. Апанасенко — допускали возможность ввода мехкорпуса сразу после прорыва первой оборонительной полосы, дальше мехкорпус должен был пробивать себе дорогу сам. Другие считали, что преждевременный ввод в бой мехкорпуса негативно отразится на последующих действиях в глубине обороны противника.
