В картине отразились уроки венецианских мастеров предыдущего Рубенсу столетия, в первую очередь Тициана и Веронезе с их богатым колоритом и сочными красками, а в облике Богоматери, особенно Ее слегка вытянутом красивом лице и длинной шее, видно влияние Пармиджанино.
Питер Пауль Рубенс (1577–1640) Возвращение крестьян с поля. Около 1635. Дерево, масло. 121x194
В период своего зрелого творчества Рубенс создавал в основном мифологические, религиозные и исторические картины, а также портреты. И только в поздние годы он, большую часть времени работавший уже не на заказ, а для себя, стал чаще писать пейзажи, ранее возникавшие в его живописи лишь время от времени.
Всегда любя конные прогулки по живописным сельским местам родной Фландрии, мастер нередко делал наброски понравившихся видов, превращая их потом в большие полотна. В предпочтении, которое он отдавал панорамным композициям, сказались влияние искусства другого великого фламандца, Питера Брейгеля Старшего, особенно его работ из цикла «Времена года», а также масштабная, склонная к размаху человеческая и художническая натура самого Рубенса. При этом его пейзажи не только монументальны, но тихи и лиричны, в них отразились глубокие раздумья талантливой и рефлексивной личности.
В картине «Возвращение крестьян с поля» живописец осмысливает пейзаж с разных точек зрения. Он видит в нем обжитой уголок, где в привычных заботах проводят дни селяне, которые в праздничном настроении идут с работы, неся плоды своего труда. В фигурах плавно ступающих нарядных крестьянок, легком и веселом жесте, с каким держит в руке свою шляпу одна из них, чувствуется влияние портретов Елены Фоурмен, написанных Рубенсом ранее. Движения мужчины, погоняющего запряженных в телегу лошадей, быстры и летучи, как на большинстве полотен мастера. Бегущее впереди стадо усиливает динамизм композиции и соединяет передний план с дальним, где раскрывается широта полей, плывут волны холмов, сияет гладь реки и надо всем царит высокое небо с золотистыми, патетически взметнувшимися облаками. В этом бескрайнем просторе, объединившем поэзию реальности и красоту вечной природы, проявилось пантеистическое восприятие живописцем окружающего мира.
Питер Пауль Рубенс (1577–1640) Аллегория войны и мира 1637–1638. Холст, масло. 206x345
Создавая аллегорические полотна, Питер Пауль Рубенс умел оживить абстрактные понятия, придав им плоть и кровь в прямом смысле слова: персонажи этих картин естественны, темпераментны и убедительны.
В холсте «Аллегория войны и мира», написанном по заказу коллеги, Юстуса Суттерманса, отразились чувства и мысли Рубенса, жившего в неспокойную эпоху и не только занимавшегося своим ремеслом, но и не раз исполнявшего дипломатические обязанности. Ему, живописцу, философу и дипломату, было о чем поведать зрителю. В 1629–1630 мастер создал полотно «Минерва защищает Мир от Марса» (Национальная галерея, Лондон). Идею произведения спустя несколько лет он воплотил иными средствами, вновь обратившись к образам и мотивам античной мифологии.
Слева виден храм Януса, возвышавшийся на Римском форуме: в начале военных действий его находившиеся друг напротив друга ворота открывали, и сквозь храм шествовали солдаты, отправляясь на поле битвы. Полнотелая и прекрасная богиня любви Венера, сопровождаемая амурами, старается удержать Марса, рвущегося в бой с поднятым щитом и обнаженным мечом. Но привлечь воинственное божество на свою сторону пытается и одна из фурий (эриний), Алекто, безобразная старуха с растрепанными волосами и поднятым вверх горящим факелом. Справа от нее, в клубящихся тучах, видны аллегорические фигуры Чумы и Голода — двух бедствий, сопровождавших войны. В милитаристском порыве Марс невольно попирает ногами книги — воюющие всегда глухи к голосу разума. Под натиском бранного пыла падают на землю женщина, сжимающая сломанную лютню, и мужчина с циркулем в руке, олицетворяющие музыку и архитектуру, а также искусство в целом, которому угрожает война. Героиня, прижимающая к себе ребенка и бегущая прочь, отсылает воображение зрителя к евангельской сцене «Избиение младенцев», воплощая беззащитность людей перед лицом разрушительных сил, стремление спастись от них и милосердие. Наконец девушка в темном плаще и светлом платье, воздевшая руки к небесам и тем самым призывающая их в защитники, — это Европа, изнемогающая под бременем войн.
Несмотря на обилие тесно скомпонованных фигур, среди них выделяется Венера — противостояние созидания и разрушения Рубенс решает в пользу первого. Дышащая и трепетная живопись его полотна, напоминающая о картинах Тициана Вечеллио, одного из заочных учителей художника, а также тонкие колористические сочетания и притягивающие взгляд сияющие нежные цвета утверждают победу мира, красоты и творчества.
Якопо да Эмполи (Якопо Кименти) (1551–1640) Святой Иво, покровитель сирот и вдов 1616. Дерево, масло. 288x211
Восприняв традицию флорентийского маньеризма, Якопо да Эмполи всячески развивал это направление. Но маньеристические черты постепенно перерастали у художника в торжественность, патетичность и одновременно чувствительность, эмоциональную подвижность, присущие искусству следующего периода — барокко. «Новый язык» возникает и в его картине с изображением святого Иво Бретонского и донаторов. Этого монаха францисканского ордена называли «адвокатом бедных» и почитали как покровителя сирот и вдов.
В данном произведении изображены не «униженные и оскорбленные», а его благополучные с виду заказчики, но в своем предстоянии святому они все равно — дети, ждущие заступничества небесного покровителя. Скромность и милосердие, которыми отмечен образ сидящего на троне Иво, создают вокруг него ощутимо разливающуюся теплоту. Члены изображенного здесь семейства ведут себя естественно: девочка с трогательным вниманием смотрит на святого, один ребенок объясняет что-то другому, которому положила руки на плечи нарядно одетая дама, мальчик справа тянет за руку мать, отрешенно взирающую вдаль. Разнообразные эмоции, испытываемые персонажами, и живость их поз не снижают величественности сцены. Это ощущение усиливается присутствием парящих в вышине и сыплющих розы ангелов. Яркие цвета одежд словно наполняют картину музыкальными звуками.
Артемизия Джентилески (около 1593–1653) Юдифь со служанкой. Около 1618–1619. Холст, масло. 114x93,5
