Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Телефон по-прежнему хранил благословенное молчание, и она направилась к выходу. На ходу Грета достала мобильник и посмотрела на экран, проверяя, не отключила ли случайно звонок, но нет – ей никто не звонил и не писал. Она знала, что Ратвен связался бы с ней, если бы сэру Фрэнсису стало хуже, но не могла не беспокоиться, поскольку температура у него еще не снизилась до нормы. Честно говоря, она в любом случае не могла бы не беспокоиться: с подобным ей еще не приходилось сталкиваться, и она просто не представляла себе, какого течения болезни стоит ожидать. А еще не следовало забывать про Фасса, хоть она и была почти уверена, что его недавнее обострение не перейдет во что-то по-настоящему серьезное, если уж он снова начал принимать лекарства… если, конечно, он будет благоразумным, каким он, конечно, никогда не был. Грета еще помнила, как двадцать лет назад ее отец орал на него за такое пассивно-деструктивное поведение, за какое она сама только недавно его отчитывала, – примерно с тем же успехом. В начале ее мрачно-бунтарского подросткового периода позиция Фаститокалона Грете импонировала. Сейчас же просто расстраивала, хоть и с неизменной симпатией. Было немного странно стать отчитывающей стороной, но она старалась об этом не думать.
Грета все еще размышляла о Фаститокалоне в качестве образца для подражания для мрачных четырнадцатилеток, когда вернулась к машине и открыла ее. В нос ударил неприятный резкий запах, вроде как от чего-то сгоревшего, и она мельком подумала, не мог ли по дороге сюда мотор настолько перегреться, притом чтоона не…
В этот момент ее мыслительный процесс полностью отключился, потому что на заднем сиденье раздался шорох, и что-то очень-очень холодное и острое внезапно прижалось к ее шее сбоку.
Грета застыла. Мир словно замедлился вдвое и приобрел потустороннюю, стеклянную ясность. Кровь глухо ревела у нее в ушах.
– Что вам надо? – спросила она, изумляясь тому, как ровно и спокойно звучит ее голос.
Тот, кто приставил к ее шее острие, к тому же тяжело дышал, словно с усилием. В резком запахе присутствовали нотки солоноватой затхлости – как будто в темном погребе в углу давно протухли разносолы.
– Ты творила злые дела превыше всех, живших доселе. Паче всех твоих грехов, ты имела общение с домашними духами и колдунами. Ты входила в жилища греховодников и оказывала им помощь, ты сотворила множество злых дел перед лицом Господним, – сказал он – и нож прижался чуть сильнее.
На фоне собственного сердцебиения Грета слышала слабое тиканье часов на приборной доске, шум машин на главной дороге в ста метрах отсюда… с тем же успехом она могла сейчас находиться на Луне. Грета была совершенно одна – такой одинокой она не была никогда в жизни.
«Мне никто не сможет помочь, – подумала она, чувствуя, как скатывается к самому краю какой-то мысленной пропасти. – Совсем никто!»
Смутно в другом уголке сознания на мгновение возникла мысль и махнула хвостиком: «Какое я зло? Это же не я приставила нож к чьей-то шее!»
– Прими наказание от меча и знай, что суд есть, – продолжил мужчина.
Судя по голосу, ему не могло быть намного больше двадцати пяти лет – и он произносил нечто, заученное наизусть. Интересно, кто проводил его обучение и зачем.
Ее рука в темноте все еще держала связку ключей: медленно, очень-очень медленно ее пальцы пришли в движение, пока мысли лихорадочно метались.
– Зачем вы это делаете? – спросила она, продолжая удивляться тому, насколько спокойно звучит голос! – Кто вас послал?
Он зашипел, обдав ее щеку зловонным дыханием, а прижатый к ее шее клинок дернулся.
– Именем Господа Бога, «Меч Святости» исторгает тебя из этого мира, – сказал он ей в ухо. – В муку вечную и огонь вечный.
«Меч Святости», – подумала она, – «Меч Святости», а не Святоша Потрошитель, и их целая группа, на Варни напали трое, и одному Богу известно, сколько их еще». Ей стало интересно, слышали ли те десять человек из новостей эти слова: «Меч Святости» исторгает тебя из этого мира», – и тут Грета почувствовала, как ее решимость становится жесткой и непреклонной: она не станет одиннадцатой, если от нее хоть что-то зависит.
В темноте ее пальцы сомкнулись на коротком цилиндрике, прицепленном к связке ключей от квартиры и от приемной на Харли-стрит. С отчаянно бьющимся сердцем она повернула цилиндрик, очень надеясь на то, что, болтаясь год у нее в сумке, он не успел окончательно испортиться. Все вокруг по-прежнему было ясным и замедленным. Как будто она оказалась внутри холодного, толстого, массивного стекла.
Ей надо было добиться, чтобы он придвинулся к ней как можно ближе и его лицо оказалось у самого ееплеча.
– Я не понимаю, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более жалко. – О чем вы? Что я сделала?
Он начал набирать в грудь воздух – для объяснений, обвинений или выученной речи, – и в это мгновение ее правая рука резко подняла газовый баллончик, наставив куда-то поверх левого плеча, и она нажала кнопку.
Дальше все происходило очень быстро. Шипенье аэрозоля почти полностью утонуло в вопле удивления и мучительной боли, который издал нападавший. Лезвие, прижатое к ее шее, прочертило тонкую линию яркой, едкой боли, а потом упало на пол, забытое в отчаянной попытке защитить лицо. В это мгновение она тоже вскрикнула и практически выпала из машины. «Ох, как больно! Иисусе Христе, как же больно! Чем он меня порезал?»
Он продолжал дергаться на крошечном заднем сиденье и завывать. Ее первым порывом было бежать – куда угодно, просто чтобы оказаться как можно дальше отсюда, однако та часть сознания, которая хладнокровно возражала против обвинения в греховности, оказалась сильнее. Сейчас ей опасность не угрожала (если у него поблизости нет сообщников): выводящий из строя аэрозоль сделал даже больше, чем обещала инструкция на корпусе, а ей совершенно необходимо было выяснить, кто или что на нее напало.
Несмотря на его рывки, она смогла рассмотреть, что на нем надето какое-то темное одеяние с широкими рукавами и капюшоном, который свалился, открыв голову, полностью лишенную волос и густо покрытую уродливыми красными и белыми гребнями рубцовой ткани. Между скрюченных пальцев текли слезы, блестящие под включившейся в салоне лампочкой… и тут желудок у нее свело леденящим спазмом: между пальцев она смогла увидеть и ярко-голубое свечение – там, где никакого света быть не должно.
«Это не человеческое, – подумала она. – Это неправильно».
Значит, дело было не в пересечении двух миров, как она думала по дороге сюда. Это не люди нападали на сверхъестественные создания, внося опасные нарушения во всю тщательно выстроенную секретность. Это значит, что сверхъестественные создания нападают одновременно на оба мира.
Ей необходимо выяснить как можно больше. Неохотно – крайне неохотно – Грета сделала шаг обратно к машине, а потом еще один. Она продолжала сжимать в правой руке газовый баллончик, заставила себя взяться за ручку задней двери и открыть ее, чтобы рассмотреть корчащуюся фигуру мужчины, грубую ткань коричневой шерстяной сутаны, веревку, которой она была подпоясана, багровые шрамы на лице и руках. Это были шрамы от ожогов, причем недавних.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
