Наши оппоненты, безусловно, попытаются обвинить нас в том, что будто бы марксизм своим классовым подходом стремится «расколоть Россию» — мол, до сих пор, забывая о марксизме, народ расколот не был, мирно полагал своих угнетателей частью себя, а узнав их поименно, неожиданно «раскололся». Наоборот, мы говорим: народ, рабочий класс именно теперь расколот, разобщен, неорганизован, потому и угнетаем, а коммунисты прямо указывают на виновников угнетения и призывают к сплочению за борьбу против народных душителей на платформе единых интересов трудящихся.
Может быть, кто-нибудь отрицает существование классов, или отрицает существование борьбы классов, антагонизма между ними, или необходимость такой борьбы, или отрицает эксплуататорскую сущность эксплуататорских классов, т. е. возможность одних постоянно присваивать труд других?? Тогда, господа, скажите об этом открыто: что все равны — ни у кого нет общественных привилегий — ни формальных, ни фактических — и каждый получает справедливо по труду. Только вы на это не осмелитесь — гораздо безопасней абстрактно ругать коммунистов и выдумывать теории об элите и черни. Или вы отрицаете те методы борьбы, какие марксизм и рабочий класс полагают эффективными? Тогда посоветуйте нам, господа коррупционеры, как нам бороться с вами?
Центристская идеология чиновничества — затушевывание классового антагонизма общества, отрицание классовой борьбы и собственной сущности как самостоятельного класса. Центристы трактуют понятие государства «широко»; но бесконечно «широкое» понимание государства не имеет ничего общего ни с политикой, ни с практикой, как совершенно никак не касаются интересов людей «интересы Вселенной». Центристы говорят: государство — это все общество, весь народ, все люди, тем самым за видимостью понятия государства как выразителя интересов всех, всего общества, скрывают и проводят интерес собственный.
Чиновник — как дьявол — говорит человеку: «нет меня, государство — это ты сам». Бюрократия всеми методами проводит мысль: интересы государства священны; равно священна и власть чиновников. Достаточно-де правильно подобрать чиновников-патриотов — государство само позаботится, чтобы превратиться в «социальное» — и не нужно никаких организованных выступлений трудящихся.
Методология марксистской диалектики вполне надежный инструмент в борьбе против вульгарной логики: либо — да, либо — нет, «а что сверх этого, то от лукавого», — и не было бы смысла «расширять» диалектику триалектикой, если бы третий полюс не отрицал своего существования. Никакой нет необходимости повальной замены терминологий, но необходимо всегда уточнять и спрашивать: диалектически понимается явление или триалектически. Диалектика — как общее название марксистского-гегелевского метода анализа — приемлема; диалектика — как подчеркивание двуединства (дуализма), отрицая существование третьего — в противоположность триалектике — есть метод не полный.
Диалектика рассматривает третий полюс как промежуточное, переходное, временное. Однако же, всю диалектику необходимо пересмотреть с позиции: третье как самостоятельное, утверждающееся, как обособленная сила, категория — противоположная, антагонистическая двум другим. Третий полюс — есть «катализатор»: способствующий борьбе, и сам порожденный этой борьбой, стоящий (вроде бы) над схваткой, но в действительности являющийся таким же участником, полноценным, полноправным, защищающим то одну, то другую сторону — и часто отрицающий свое существование: меня, мол, нет…
Под диалектической борьбой понимается и борьба, и единство противоположностей. У народа своя жизнь, у государства — своя, у мipa бизнеса — тоже своя; есть время борьбы и время классового мира. Политика — есть стремление одного подчинить себе другого, тактически призывая себе в союзники третьего. Политическая история — это история классовой борьбы: трудящихся, собственников и власти. Желание видеть в политике стремление государства улучшить жизнь народа — простительно школьницам. Со времен рабства народ угнетаем с верой в благородство своих угнетателей. Именно эта вера — главный пособник всех преступлений государства. Каждый ее носитель покупает ей себе рабство: себе и обществу. Активно бороться за освобождение труда от гнета капитала и государства можно и без общего понимания триалектики классовой борьбы, но лишь с верой в правое дело борьбы рабочего класса.
VIII-2. Триалектика классовой борьбы
Триалектика одновременно делит классы общества — а) на эксплуататорские и не эксплуататорские и б) на правящие и не правящие. С точки зрения прежнего диалектического марксизма этого не объяснить; а с точки зрения марксизма нового, триалектического, это вполне объяснимо. Триалектика разрешает диалектические противоречия.
Триалектические противоречия повсюду. Власть центристов называет себя социалистической или капиталистической — чтобы спрятать триалекгический антагонизм под видимый диалектический.
Центристы и чиновники вынуждены убеждать общество, что пекутся о благе народа в силу своей одухотворенности и высокой нравственности. Коммунистическая партия, партия рабочего класса открыто говорит, что борется за политическую власть для защиты собственных классовых интересов — интересов трудящихся.
Вся история человечества — есть история взаимной борьбы труда, капитала и государства. Ошибкой коммунистов было бессознательное смешивание двух направлений борьбы — против буржуазии и против бюрократии — под единой вывеской «антибуржуазной, т. е. социалистической» борьбы.
Понимать бюрократию лишь как прислужницу капитала — значит не видеть ее реальной силы. Продажность прокуроров ничуть не снимает обязанность марксистски видеть разницу между политической властью прокуратуры и властью наемного адвоката. То, что капиталисты и государство часто меняются местами — часто с превращением чиновников в капиталистов и наоборот — не должно вводить нас в заблуждение относительно разной классовой природы капитала и государства. Коррупция — это один из рыночных механизмов, но всегда нужно различать: где — развитие капитализма, а где — развитие бюрократического абсолютизма и метастазы тоталитаризма. Лишь сокращенный до минимума и эффективный государственный административный аппарат может быть подконтрольным буржуазии или организованным трудящимся, т. е. покупаемым или нанимаемым обществом.
Капиталист может купить одного или нескольких чиновников, но вся буржуазия не может купить все государство — но только завоевать. Классовая борьба государства и капитала — есть лишь видимый общественный конфликт, который и буржуазия, и государство стремятся представить как единственный. Вопрос политической борьбы стоит так: либо буржуазия диктует правительству и бюрократии линию внешней и внутренней политики, либо же правительство и бюрократия диктует буржуазии свои правила игры. В первом случае государство капиталистическое, во втором — бюрократически-авторитарное, империалистическое (подходящего определения у марксистов нет).
Новый марксизм и коммунисты за национализацию буржуазной собственности властью трудящихся, но против национализации ее бюрократическим государством. Новый марксизм и коммунисты за отнятие политической власти у бюрократического государства государством трудящихся, но против передачи ее в руки буржуазии.
