Книга Сердце предательства - Мэри Пирсон

Каланта отвела меня назад, в зал Санктума. При виде моего драного платья-мешка раздались сдавленные смешки. Комизар сорвал с меня пояс из веревки, заявив, что такую роскошь еще надо заслужить. Да, всегда найдется, что отнять. Я не сомневалась – он докопается до всего, чем я дорожу, даже до такого, о чем я и сама пока не догадываюсь, что это мне дорого. Докопается и отберет, одно за другим. Мне надлежит играть ту роль, которую он мне отвел, – жалкой особы королевской крови, получающей по заслугам.

Я поняла, что Комизар добился своей цели – это было видно по выражению окруживших меня рож. Он сделал меня совершенно заурядной в их глазах. Сквозь толпу наместников протиснулся Каден. Мы переглянулись, и сердце мое сжалось еще сильнее. Как мог он так поступить? Ведь понимал, что я стану объектом издевательств, и все же приволок сюда? Неужели преданность стране – любой стране – стоит того, чтобы унижать человека, которому ты клялся в любви? Я подтянула мешковину, пытаясь прикрыть плечи. Вырвав меня из хватки Каланты, Каден отвел меня в сторону от похотливых взоров наместников, в тень за колонной. Я прислонилась к ней, радуясь, что могу опереться на что-то прочное. Каден всматривался в мои глаза, он приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать. Беспокойство исказило его лицо. Я поняла, что он совсем не хотел этого, но все случилось как случилось – и произошло это по его вине. Я не хотела снимать с него груз вины. И не стала.

– Так вот, значит, какую жизнь ты мне сулил? Все просто восхитительно, Каден.

Вокруг глаз у него залегли морщины, неизменная выдержка, которой он славился, готова была дать трещину.

– Завтра будет лучше, – прошептал он. – Обещаю тебе.

За нашими спинами сновали прислужники, разнося тяжело груженные подносы с кусками темного жареного мяса. Я слышала, как оживленно переговариваются наместники и голодная братия, как грохотали массивные стулья по камням пола, когда их подтаскивали ближе к столу. Мы с Каденом остались стоять у колонны, будто приросли к ней. В глазах у него я видела раскаяние, а сама ощутила сочувствие – правда, совсем другого рода. Он заплатит за это, как и все остальные, – просто пока он об этом еще не знает.

– Еда на столе, – прошептал он наконец.

– Оставь меня хоть на минуту, Каден. Одну. Мне просто нужно…

Он затряс головой.

– Нет, Лия. Я не могу…

– Пожалуйста, – у меня задрожал голос. Я закусила нижнюю губу, из последних сил пытаясь казаться спокойной. – Иначе я не смогу поправить на себе платье. Пощади мое достоинство.

Я подтянула спадающую мешковину, пытаясь прикрыть плечо.

Каден смущенно смотрел, как я, собрав материю в кулак, сжимаю ее на груди.

– Не натвори глупостей, Лия, – предостерег он. – Как только закончишь, подходи к столу.

Я кивнула, и он неохотно отошел.

Нагнувшись, я оторвала подол – теперь мешок стал мне по колено – и подвязалась оторванной полоской. Другой узел, поменьше, я завязала на груди, так что плечи теперь были прикрыты. Оставалось надеяться, что Комизар не сочтет и узлы излишней роскошью.

Достоинство. Грубая ткань колола и раздражала кожу. Пальцы ног свело от холода. От голода кружилась голова. Какое там достоинство – вздор. Его у меня давно отняли. Но мне было необходимо хоть на миг остаться одной, без надзора. Это не было ложью. Да и можно ли здесь вообще говорить о лжи?

Дар – это тонкий путь познания. Благодаря ему и выжили несколько оставшихся Древних. Учись пребывать в покое и знать.

Голос Дихары настиг, захлестнул меня. Мне необходимо было найти тихое место. Прислонившись к колонне, я пыталась нащупать то умиротворение, которое я обрела тогда на лугу. Я закрыла глаза. Но ничего не получалось. Много ли проку от дара, если ты не можешь вызвать его по своей воле? Мне не нужно было спокойное познание. Я нуждалась в чем-то резком, смертельном.

Мысли в голове путались, злые и горькие, мешанина из воспоминаний, прошлое и настоящее – найти виновных, чтобы ни один не ушел от возмездия. Мысленно я угостила ядом каждого из тех, по чьей вине сюда попала. Канцлера, книжника – даже собственную мать, которая намеренно подавляла и заглушала во мне дар. Это из-за них я провела годы, мучаясь чувством вины за то, что недостаточно соответствую ожиданиям.

Я открыла глаза. Дрожа всем телом, я смотрела на грязную каменную стену перед собой, не в силах шевельнуться. Тысячи и тысячи миль отделяли меня от той, кем я была, кем хотела быть. Вжимаясь в колонну спиной, я понимала, что держусь только благодаря этой единственной опоре – и тут я что-то почувствовала. Дрожь. Биение. Что-то передавалось мне сквозь камень, едва заметное, откуда-то издалека. Касаясь спины, согревая ее, еле слышно звеня, повторяясь. Будто песня. Я прижала к камню ладони, пытаясь уловить, впитать слабый ритм, и в грудь устремилось тепло, расходясь оттуда к рукам и ногам. Песнь стихла, но тепло осталось.

Я отделилась от колонны, смутно осознавая, что все головы повернулись ко мне, слышался шепот, окрики, но меня словно заворожила тонкая, окутанная дымкой фигура в дальнем углу зала. Прячась в тенях, она ждала. Ждала меня. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть лицо, но безуспешно.

Резкий рывок заставил меня отвести взгляд, а когда я снова посмотрела в тот угол, фигура уже исчезла. Я моргнула. Ульрикс – это он только что дернул меня в сторону – с силой подтолкнул меня к столу.

– Комизар велел садиться!

На меня таращились и наместники, и слуги. Кто-то озабоченно хмурился, другие перешептывались, а кое-кто, как я заметила, опасливо потирал висящие на шее амулеты. Мой взгляд скользнул вдоль стола и наконец уперся в Комизара. Неудивительно, что он смотрел на меня мрачно, на неподвижном лице явственно читалось предостережение. Не испытывай меня. Может, это мой рассеянный вид привлек их внимание? Или то, как я, щурясь, вглядывалась в другой конец зала, стараясь разглядеть того, кто прятался в тенях? Однако все это произошло в считаные секунды. Комизар мог относиться к моему дару с полным безразличием, но по крайней мере некоторые из присутствующих были другого мнения и жадно ловили малейшие знаки его проявления.

Внимание этих нескольких подхлестнуло меня. Я прошествовала к столу непринужденно, с гордо поднятой головой, словно вместо рваного мешка на мне была королевская мантия, представляя, что Рина и Натия идут со мной рядом. Я переводила взгляд с одного сидящего на другого, стараясь заглянуть прямо в глаза как можно большему числу присутствующих. Изучить их. Привлечь на свою сторону. Не только этот Дракон способен похищать. Сейчас, пусть на миг, я завладела его народом, которым он так дорожил. Все же, проходя мимо него, я снова ощутила холод. Он похищал тепло, не только мечты. В шею мне будто воткнулось ледяное жало – этот человек словно знал истинную причину каждого моего шага и уже просчитал ответные действия. В нем чувствовались мощь и твердость, что-то уродливое, основательное и древнее, старше стен этого Санктума, окружающих нас. Неспроста он сумел сделаться Комизаром.