Три полных года сэр Эдвард жил фаворитом при дворе императора, с утра до ночи занимаясь работой в лабораториях, а также сплетнями и дебошами с шумными компаниями в «Золотом шаре». Ему было позволено наносить редкие визиты в резиденцию фон Розенберга неподалеку от Крумлова, и историки утверждают, что Келли выманил у чеха огромную сумму — около трех сотен тысяч флоринов; это отчасти подтверждается тем фактом, что иностранец вскоре завладел ценными землями в Чешском государстве. Келли поселился в роскошных апартаментах и регулярно высыпал дорогие подарки тем, кто сомневался в его благосостоянии. После свадьбы с одной из своих служанок Келли пожертвовал на благотворительность золотые кольца, стоившие четыре сотни фунтов, что заставило английского писателя и антиквара Элиаса Эшмола[19] сказать: «Сие было весьма щедро, однако, говоря по правде, слишком расточительно для рачительного и скромного философа».
Фортуна, однако, так благоволившая сэру Эдварду, неожиданно одарив его благосостоянием и благородными титулами, столь же внезапно отвернулась от него, и произошло это по вине одного непредвиденного события. Ссора с одним из слуг императора обернулась дуэлью, и Келли по несчастливой случайности убил своего противника. Рудольф осуждал дуэли и жестко запрещал их, и не сделал исключения для своего любимого алхимика. Испуганный яростью своего патрона, Келли попытался бежать, но был пойман драгунами и заключен в Белую башню на Градчанах; позже его перевели в Пурглитц и бросили там в страшную темницу. С человеком, упавшим с небывалых высот, обходились, как с обычным преступником: еду ему подавали через отверстие в двери его камеры, отказав ему в просьбе писать в камере книги. Но худшее ожидало его впереди: император, получив над ним безраздельную власть, решил выпытать у него секрет изготовления чудесного порошка, превращающего основные металлы в золото. Сэра Эдварда подвергли жесточайшим пыткам, а комендант крепости допрашивал его, пока он бился в агонии. В письме императорского секретаря к коменданту, датированном 8 февраля 1592 г., указаны вопросы, ответы на которые император желал вырвать у истерзанного узника:
Во-первых, каким образом могут быть очищены и использованы для проекции четыре фунта тинктуры, обнаруженные в доме Келли?
Во-вторых, каков рецепт питьевого золота, которое готовил Келли для императора?
В-третьих, каким образом надлежит использовать аппарат под названием «Тритроп»?
В-четвертых, каким образом приготовляется белая земля, или так называемое незрелое серебро?
В-пятых, каков метод искусственного изготовления «чудесных камешков»?
И, в-последних, каково значение секретных символов в записной книжке Келли?
Несчастная жертва не могла дать ответов на эти вопросы, даже если бы очень этого захотела, потому все пытки были тщетны. Провалившись в попытках принудить узника говорить, император указал обращаться с ним более мягко и снисходительно и даже позволил ему пользоваться книгами, бумагой и письменным прибором.
Известия об удручающем положении Келли достигли ушей доктора Ди в Мортлейке, и он обратился к королеве Елизавете, дабы она уговорила императора Рудольфа отпустить англичанина, но всё было тщетно. Заключенный, потеряв надежду на спасение, решился на побег. Его друзья подкупили тюремщиков, опоили стражей отравленным составом, раздобыли хороших лошадей и спрятали их в удобных укрытиях. Келли выбрался из своей камеры, по, спускаясь по веревке по стене темницы, упал с большой высоты, сломал ногу и повредил внутренние органы; он был тотчас схвачен и снова замурован в крепости, где смерть вскоре освободила его от страданий. Сэру Эдварду исполнилось тогда сорок два года. Некоторые историки утверждают, что он был ирландцем но рождению, и что его настоящее имя было Талбот, но он сменил его после того, как был наказан за воровство.
В заключении Келли написал на латыни труд о Философском Камне, который в октябре 1596 г. посвятил «Самому могущественному повелителю Священной Римской империи, Рудольфу II, Королю Венгрии и Богемии». Первый параграф, адресованный бывшему покровителю, демонстрирует смелую самонадеянность и надменность автора, которые не покинули его даже в столь тяжелое время:
«Пусть я уже дважды был в заточении здесь, в Богемии, пусть здесь мне было оказано столь великое неуважение, как нигде прежде, мой разум остается свободным, и все это время провел я в усердных занятиях философией, которую отвергают лишь злые глупцы, но мудрые принимают в самое сердце и возводят на пьедестал. Никто, кроме дураков и адвокатов, не ненавидит и не презирает алхимию — это уже стало пословицей. Поскольку три года я провел в трудах и заботах, пытаясь открыть Тайну для Вашего Величества, что могла бы принести Вам счастье и благополучие, то и в заточении, под гнетом бедствий, обрушившихся на меня по воле Вашего Величества, не мог я стать лентяем и бездельником. И потому я написал трактат, с помощью которого Ваш императорский разум сможет проникнуть в Истину древней философии; но если мое учение возмутит Вас, то, отвергнув его, Вы заблудитесь в поисках Истины, и лишь впустую потратите свои деньги, время, труд и надежды… Нет ничего более древнего, великолепного и желанного, чем правда, и тот, кто отворачивается от нее, обречен всю свою жизнь провести во мраке… Я смею надеяться, однако, что моя жизнь и мои деяния станут известны потомкам, и я буду почитаем среди тех, кто пострадал за правду».
Шекспир, по-видимому, вспомнил об этом наглом хвастуне, когда написал, что пустой сосуд производит много шума.
Элиас Эшмол составил в «Theatrum Chemicum Britannicum» (Лондон, 1652) гороскоп Келли и показал, что «Сомневающийся Философ» («Philosophus Dubius») не смог бы избежать горестной судьбы, начертанной ему звездами, ибо велико было в миг его рождения влияние «Хвоста Дракона».
Когда вести о трагической смерти сэра Эдварда достигли Градчан, вся его собственность была конфискована, и придворный поэт Мардехай де Делле написал строки, которые при переводе с немецкого теряют изрядную долю своего язвительного шарма:
Было, в Прагу иностранца пригласили, Не совру, да уж все бабки разгласили: К Розенбергу-доходяге он приплелся, Что Работой Тайной весь уже извелся, Всё о Золоте без устали болтал; Так Рудольфа милость после он снискал. Хладнокровен, как убийца, был герой, Злато-земли — заработал головой, Но однажды господин его прозрел И тогда решил искусника удел. Раньше был к нему привязан властелин, А теперь в темнице мрачной он один. Случай счастью быстро положил конец, Когда Келли оскорбил один наглец. Юрген Хунклер прозывался его враг. Да… от мести не уходят просто так: Келли Хунклера на шпагу нанизал, Кайзер выходки такие не прощал: Келли в цепи был закован навсегда, Где конец пришел жестокий — вот беда При побеге ногу он себе сломал, В одиночестве скончался — так и знал… Где ж Тинктура, что страдальца оживит?… Все искали — где ж припрятал паразит?.. Ищет втуне тот, кто жизнью дорожит…
Глава VI
Сокровищница искусств Рудольфа
Где сила, власть и деньги правят вечный бал,
