Научные исследования на модифицированных ракетах "Р-1" проводились в течение семи лет. Правда, обозначались аппараты уже не "Р", а "В" (от "вертикаль"). Так, на основе "Р-1 А" были разработаны и летали "В-1А", "В-1Б", "В-1В", "В-1Д" и "В-1E", на основе "Р-2" — "В-2А", на основе "Р-5" — "В-5А".
Отделяемая головная часть давала возможность не только определить состав верхних слоев атмосферы, но и начать медико-биологические эксперименты по изучению влияния факторов ракетного полета на живые организмы. Двадцать восьмого августа 1950 года Сергей Королев утвердил техническое задание на разработку ракеты "В-1Б" и отделяемой герметичной кабины, в которой можно разместить подопытных животных. Но что это будут за животные? Как и следовало ожидать, между учеными возникли споры по этому поводу. Предлагали начать эксперименты с грызунов. Рассматривался вопрос об использовании обезьян — в США к тому времени на трофейных "А-4 / V-2" уже летали макаки-резусы. Однако у последних часто случались нервные срывы, поэтому ученые вынуждены были погружать обезьян в наркоз, что значительно снижало ценность результатов. После долгих дискуссий было решено: биологическим объектом для космических экспериментов станут собаки. Они хорошо поддаются тренировке и быстро привыкают к различным ограничениям.
Первый полет ракеты с собаками состоялся 22 июля 1951 года. В отделяемый отсек поместили псов Дезика и Цыгана, демонстрировавших спокойствие и хорошую выносливость. Запуск прошел успешно, ракета поднялась до высоты 101 км. Обе собаки нормально перенесли полет — никаких сдвигов в их физиологическом состоянии специалисты не обнаружили. Только Цыган немного пострадал: при ударе во время приземления погнулся край лотка и слегка повредил животному кожу на брюхе. Поэтому во время второго запуска 29 июля, который должен был зафиксировать успех и ответить на вопрос, остаются ли в организме следовые реакции на стресс, вместо него с Дезиком отправили Лису. Второй полет собак закончился их гибелью — парашют не раскрылся, кабина от удара разрушилась.
Запуски с собаками продолжались до сентября 1951 года и стали серьезным шагом на пути к пилотируемой космонавтике. Медики и биологи накопили изрядный материал, но главное — убедились, что полет с перегрузками и кратковременной невесомостью не представляет вреда для здоровья.
ПЕРВЫЕ ПИЛОТИРУЕМЫЕ
Тяжелые баллистические ракеты "Р-1" и "Р-2", созданные на основе трофейной техники, в принципе не могли развить космическую скорость. Зато они успешно доставляли на околоземную высоту отделяемый отсек массой до тонны. В принципе ничто не мешало разместить в таком отсеке пилота, который совершил бы суборбитальный полет.
Идея высотного "прыжка" возникла сразу после войны, когда советские конструкторы ознакомились с возможностями "А-4 / V-2". Соответствующий проект выдвинули Михаил Тихонравов и Николай Чернышев — соратники Сергея Королева по ГИРД. Наметки проекта, получившего обозначение "ВР-190" ("Победа"), были оформлены уже в середине 1945 года. Предлагалось доработать трофейную ракету и снабдить ее герметичной кабиной на двух пилотов, используя в качестве прототипов гондолы довоенных стратостатов. Главной задачей было изучить комплексное влияние вибрации, перегрузки и последующей невесомости на организм человека.
В проекте "ВР-190" Михаил Тихонравов впервые предложил решения, которые позже нашли применение в конструкции настоящих космических кораблей. При достижении вершины баллистической траектории кабина отделялась от ракеты при подрыве соединительных пироболтов, опускалась на парашюте и приземлялась с применением двигателей мягкой посадки, которые включались выдвигаемой электроконтактной штангой. В разреженной атмосфере, где никакие воздушные рули не годились, для стабилизации полета кабины применялись маленькие реактивные двигатели.
В 1946 году по материалам проекта было составлено техническое предложение, с которым Михаил Тихонравов выступил на коллегии Министерства авиационной промышленности. У него уже был на руках положительный отзыв Академии наук, однако министерство после обсуждения посчитало, что ракетные запуски — не дело авиаторов. Тогда авторы проекта обратились к Иосифу Сталину. Министру авиапрома пришлось подготовить докладную записку "О рассмотрении предложения Тихонравова и Чернышева о создании ракеты для полета человека на высоту 100–150 километров". Сталин положительно отозвался о проекте "ВР-190". Но и после этого работа не сдвинулась с мертвой точки, поскольку авторы и министерство долго не могли прийти к взаимопониманию. Проектом удалось заинтересовать главу Научно-исследовательского института № 4 Министерства обороны (НИИ-4 МО) Алексея Нестеренко — тот отнесся к затее с благосклонностью, и в том же 1946 году группа Тихонравова перебралась к нему под крыло.
Сначала работы над "ВР-190" шли по основному целевому назначению — обеспечению вертикального ракетного полета пилотов в верхние слои атмосферы. Однако вскоре вокруг проекта сложилась неблагоприятная обстановка, потому что он не соответствовал общей тематике института. Дело доходило до жалоб правительству. Даже Сергей Королев высказывался в кулуарах против "ВР-190". Учитывая ситуацию, руководство НИИ-4 поменяло направленность проекта: он получил название "Ракетный зонд" и с 1947 года был нацелен на изучение парашютных систем спасения отработавших ступеней и их головных частей в процессе испытаний. После принятия этих поправок проект получил положительную оценку НИИ-88, подписанную Королевым. Но сам Тихонравов потерял интерес к проекту и устранился от работ.
Отказ Сергея Королева поддержать "ВР-190" легко объясним. Главный конструктор терпеть не мог прожектерства и понимал, что до тех пор, пока баллистические ракеты не поставлены на поточное производство, планировать пилотируемый суборбитальный полет преждевременно. Кроме того, грузоподъемность "А-4" (и, значит, "ВР-190") не соответствовала амбициозной программе экспериментов. Время пилотируемых ракет пришло позже — когда сам Королев с коллегами взялся за реализацию проекта, получившего обозначение "Р-5".
Штаты НИИ-88 и подчиненного Королеву отдела № 3 очень быстро росли. К началу 1950 года в отделе трудилось уже 278 человек, а фронт работ резко расширился. Поэтому 26 апреля 1950 года было создано Особое конструкторское бюро № 1 (ОКБ-1). Одной из первых задач, поставленных перед его сотрудниками, стала разработка стратегической ракеты для доставки атомного заряда на расстояние свыше 1000 км. Немецкая компоновка, реализованная в ракетах "А-4", "Р-1" и "Р-2", не подходила для такого "изделия", и ее пришлось пересмотреть. В 1953 году, перед началом полигонных запусков, в филиале № 2 НИИ-88, расположенном в комплексе новых зданий под Загорском, провели огневые стендовые испытания с целью определения реальных температур компонентов топлива в баках ракеты, проверки двигательных систем, отработки циклограммы запуска. Впоследствии огневые испытания ("прожиги") узлов и элементов новых ракет в полном сборе на стенде стали обязательными.
Первый этап запусков ракеты "Р-5" на полигоне Капустин Яр был проведен весной 1953 года. Всего было испытано в полете 8 ракет: на дальность 270, 550 и 1200 км. Они были признаны успешными. Затем ОКБ-1 переориентировалось на модификацию "Р-5" — ракету "Р-5М". Дело в том, что 12 августа 1953 года в Семипалатинске было проведено успешное испытание первого отечественного термоядерного заряда РДС-6с мощностью 400 килотонн в тротиловом эквиваленте. Советским атомщикам удалось создать заряд сравнительно небольших размеров и массой примерно 1 т. Теперь предстояло под этот заряд построить баллистическую ракету.
