Подле Нее весело каталась по мокрому песку та самая парочка, которую она видела в волнах, и Дженнифер вдруг поймала себя на том, что с завистью смотрит на ее скользкую розовую щелку и его член, твердый и толстый.
Когда вышла луна и осветила тропическое побережье, Дженнифер встала и побежала к темной воде. Она нырнула в мягкую светящуюся глубину и быстро поплыла к далеким скалам у входа в бухту. Чувствуя усталость, она вернулась к берегу и раскинулась на влажном песке, предоставив волнам омывать ее утомленное обнаженное тело — топ и шорты она подарила беспокойным волнам в океане.
Она услышала, как Алэн зовет ее. Он подошел и сел рядом с ней на песок:
— А ведь ты русалка, Дженнифер… О чем ты думаешь?
— Я хотела доплыть до Франции и пообедать в маленьком городке на английском побережье.
— Тебе не стоит далеко заплывать одной, иногда здесь встречаются акулы. — Он положил руку ей на плечо.
— Я каждую ночь хожу купаться, когда вы с Ники идете спать. Здесь лучше думается.
— И о чем ты думаешь?
— Мне пора возвращаться в Нью-Йорк. Пора возвращаться к реальности.
— Работа? — спросил он голосом человека, который никогда не работал.
— Да. Я сделала снимки, которые мне были нужны. Теперь я боюсь, что если не уеду сейчас, то не уеду уже никогда.
— Но что значит работа по сравнению с этим? — Он показал рукой на рай вокруг них. Полная золотая луна, серебряная полоска берега, темная гладь океана.
— Ты хочешь сказать, что я должна забыть все и остаться здесь с вами?
— Почему бы нет? Мы будем путешествовать, мы будем делать все, что только пожелаем.
Она медленно покачала головой:
— Ты не понимаешь, что для меня значит моя работа.
— Когда ты тогда подошла к Ники на улице ты все еще считаешь, что хотела только сделать несколько снимков?
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, ты хотела чего-то большего. Может быть, ты хотела ощутить жизнь такой, как она есть, непосредственно, не через объектив камеры.
— Мне надо возвращаться, Алэн. Дело не только в работе. У меня есть сестра-близняшка, своя квартира, своя жизнь.
— Я хотел бы познакомиться с твоей сестрой. Она такая же, как ты?
— Мы похожи, как две капли воды.
— Ваш темперамент так схож?
— Так же, как ваш с Ники.
Он взял ее за руку. Она не противилась. Некоторое время они сидели, глядя в море.
— Ты ведь никогда не сможешь до конца подчиниться? — сказал он после некоторого молчания.
Она поняла, о чем он спрашивает, и пододвинулась ближе, склонив голову на влажное плечо.
— В этом моя беда, — призналась она. — Мне нравится моя карьера. Камера позволяет мне бывать всюду, встречаться с разными людьми. Я всегда хотела быть успешной женщиной, которая годится не только на то, чтоб дарить радость мужчине. И что в итоге? Я здесь, и мое единственное желание — это дарить радость тебе, ну не смешно ли? Она принужденно засмеялась. — И что самое смешное, я не знаю тебя, говорю тебе это, положив руку на сердце.
— Продолжай, — попросил он. — Только давай уйдем отсюда.
Она опиралась на руку Алэна, и они шли, проваливаясь в песок, по направлению к лесу. Они взобрались на пологий холм и оказались в чаще тропического леса. Их окружали тенистые деревья джакаранды со своими шипами, но там, куда указал Алэн, землю покрывала гладкая зеленая травка. Они сели.
— Чудесное место, — сказала Дженнифер.
— Это одно из любимых мест Ники.
— Ох, — в ее голосе явственно слышалось разочарование.
— Что? Оно тебе не нравится? — при лунном свете она могла прочесть на его лице неподдельное удивление. — Ники называет его своим заколдованным местечком.
— Догадываюсь почему. — Она пыталась скрыть свою ревность, но ей это плохо удавалось. Раньше ей никогда не приходилось прятать свои чувства.
— Не ревнуй к Ники, она моя сестра.
— Но она также твоя любовница. Это меняет дело.
— Она относится к тебе, как к сестре.
— Я тоже пока не вспоминаю, что она моя соперница.
— Соперница?
Она кивнула:
— Ты очарован ею, а я люблю, чтобы мужчина принадлежал мне целиком.
— Сейчас я принадлежу только тебе.
Она глубоко вдохнула и задержала дыхание. Она сказала то, что должна была сказать, теперь дело было за ним. Она могла расслабиться и наслаждаться его вниманием, принадлежащим сейчас ей одной.
— Я знаю, — ответила она, — это чудесно.
Он встал на колени, возвышаясь над ней:
— Я хочу заняться любовью.
— Ты можешь забыть о сестре?
— Да.
— Тогда трахни меня. От всего сердца. Дай мне все, что можешь.
— Пока что лучшим был наш первый раз. Твои глаза были закрыты, помнишь?
— А теперь трахни меня с открытыми глазами.
— Я хочу тебя.
— Тогда посмотри на меня.
Она взглянула ему в глаза и прочла там обещающую страсть. Она чувствовала, что он хочет чего-то большего. Но что бы ни было, она готова была дать ему это.
Побежденный желанием, он бросился на нее с удивляющих обоих страстностью, но его натиск лишь обрадовал ее: наконец-то он принадлежал ей. Лежа в темноте, она хотела крепче прижаться к нему, ощутить его кожу своей, почувствовать совсем близко биение его сердца. Ее руки с такой силой обнимали его, точно она надеялась слиться с ним в одно целое.
Его твердая плоть скользнула в нее, точно меч в ножны. Она подняла ноги, облегчая ему путь, упиваясь силой его толчков, слыша сладкое чавканье соединяющейся плоти, ощущая задницей прикосновение его бедер.
Он сопел над ней, тихонько рыча, с удвоенной силой врываясь в ее благодарное тело. Именно его энтузиазм зажег в ее душе искру. В ее промежности бушевала буря, и она прижимала его к себе со всей силой, на какую была способна. Его член бился внутри нее, бешено ударяясь о стенки. Он хотел весь влезть в нее.
В ответ она готова была вывернуться наизнанку, напрягая мышцы влагалища, чтобы сделать его таким же уютным для него, каким был бы ее рот. Они катались по земле, точно играющие волны.
Наконец он замедлился и вовсе замер, отдыхая, положив щеку ей на плечо и тяжело дыша. Она обняла его, и что-то дрогнуло в ее душе. Что-то, крепко привязанное, вырвалось на свободу. Она знала, что рискует влюбиться.
— Я хочу твою жопу, — шепнул он ей на ухо. — Я хочу всю тебя.
— Я твоя, Алэн, — прошептала она. — Куда тебе будет угодно.
