Миками зашел в здание с черного хода. Весь месяц он только о том и думал: о ее нерешительности. О тех трех звонках. Может, Аюми что-то пыталась им сказать? Или, наоборот, ничего не пыталась сказать, а просто хотела услышать голоса родителей? Она звонила дважды, но оба раза к телефону подходила Минако. Поэтому она позвонила в третий раз. Потому что ей хотелось услышать и голос отца.
Иногда он думал: Аюми хотела поговорить именно с ним, а не с Минако. Наконец, с третьей попытки, к телефону подошел он. Она хотела ответить, только ей не удавалось подобрать нужные слова. Она хотела, чтобы он знал. Может быть, она говорила про себя: «Прости меня. Я принимаю свое лицо таким, какое оно есть».
Неожиданно у Миками закружилась голова. Головокружение накрыло его, когда он входил в служебный вход, ведущий в главное здание. «Только не сейчас!» Перед глазами все почернело; он выругался, теряя равновесие. «Присядь!» – приказал мозг, но руки упорно тянулись, ища опору. Он нащупал холодную стену. Прислонился к ней и стал ждать, пока приступ пройдет. Постепенно возвращалась способность видеть. Он зажмурился от яркого света. Открыл глаза. Увидел серые стены и большое, в полный рост, зеркало. Посмотрелся в него. Увидел свои плечи, которые поднимались и опускались, когда он дышал. Свои раскосые глаза. Толстый нос. Резко очерченные скулы… Его лицо было как будто вырублено из камня.
Откуда-то сзади послышался пронзительный смех. Над ним издеваются – вот какой была первая мысль.
Затаив дыхание, он бросил взгляд в зеркало и увидел, как по коридору мимо него прошли две сотрудницы дорожной полиции. Они смеялись, перебрасываясь на ходу учебной гранатой.
Глава 7
Миками умылся в туалете. Ладони у него так вспотели, что отталкивали воду. Он вытерся, не глядя в зеркало, и вернулся в свой отдел. Сува и Курамаэ сидели на диване, сблизив головы, и о чем-то разговаривали. Миками надеялся, что в его отсутствие они пойдут в пресс-центр и посмотрят, что происходит у репортеров. Почему они снова вернулись в комнату вместе?
– Что-то случилось? – спросил он резче, чем собирался.
Сува встал. Вид у него был подавленный. Курамаэ, ссутулившись, поплелся к себе за стол.
– Миками-сан, простите меня! – прошептал Сува. – Они нас выгнали.
– Выгнали?!
– Да… Не знаю, что сказать.
Удар был силен. Миками понимал, что, находясь в прессцентре, его обитатели пользуются определенной независимостью. Однако, с другой стороны, пресс-центр репортерам предоставили в полиции. Сделали доброе дело, отвели помещение, чтобы репортерам удобнее было отправлять материалы в редакции. Очень неприятно, что репортеры выгоняют полицейских, так сказать, своих «домохозяев».
– Неужели все настолько плохо?
– Они определенно что-то задумали.
– По-вашему, за всем стоит «Тоё»?
– Да. Они мутят воду, заводят остальных.
Миками вспомнил выражение лица Акикавы и его язвительный вопрос: «Вы, полицейские, совершенно нам не доверяете. Так?»
– Можно ли как-то исправить положение?
– Да, конечно… Не сомневаюсь, я сумею разрядить обстановку. Просто не уверен, что удастся сделать это сейчас же, – без всякой уверенности в голосе ответил Сува. Не похоже было, чтобы он нарочно принижал свои достоинства. Может быть, повод настолько серьезен, что даже такой опытный пиарщик, как Сува, чувствует себя рыбой, выловленной из воды? Миками сел за стол, закурил и достал из кармана записную книжку.
– Скоро к нам приедет генеральный комиссар.
– Что, простите? – Сува вытаращил глаза.
Курамаэ и Микумо тоже посмотрели на Миками.
– Генеральный комиссар приедет с инспекцией. Он намерен посетить то место, где похитили Сёко, а также дом ее родителей.
– Когда?
– Ровно через неделю.
– Через неделю?! – ахнул Сува. Он шумно выдохнул и заговорил: – Трудно придумать более неподходящее время!
– Пока вы можете лишь намекнуть об этом представителям прессы, – сказал Миками, листая записную книжку. Найдя нужную страницу, приказал Суве скопировать расписание визита комиссара.
– Запланировано интервью на ходу продолжительностью в десять минут. Значит, хватит времени на три или четыре вопроса.
– Да, похоже на то.
– Как журналисты обычно выбирают тех, кто задает вопросы на таких мероприятиях?
– Как правило, каждое издание представляет по одному вопросу, а потом председательствующие в пресс-клубе составляют окончательный список. Почти все время все они спрашивают об одном и том же.
Миками кивнул:
– Если вы расскажете им о визите комиссара сейчас, когда, по-вашему, они представят вам вопросы на рассмотрение?
– Наверное… – Сува не окончил фразы.
Миками все прекрасно понимал. Всего несколько минут назад журналисты бесцеремонно выставили Суву из пресс-центра.
– Передайте, что вопросы необходимо подготовить к началу следующей недели. Начальство хочет их просмотреть.
– Конечно. Непременно передам, – с вымученной улыбкой ответил Сува и несколько раз кивнул, словно успокаивая Миками.
«Все будет хорошо», – внушал себе Миками. Визит генерального комиссара, инспекция нераскрытого дела о похищении. Он не сомневался, что новости ждут их всех. Придется подождать. Сейчас самое главное – договориться о перемирии с прессой. Что-то придумать с персональными данными в прессрелизах. Наверное, это будет нетрудно.
Сува отошел к своему столу, но вдруг обернулся и склонил голову набок:
– А интересно… почему он именно сейчас заинтересовался «Делом 64»?
– Наверное, хотят пропиарить уголовный розыск. – Он встал, давая понять, что разговор окончен. Не глядя на Суву, он распорядился: – Значит, разберитесь, пожалуйста, с прессой. А я ненадолго выйду.
– Где вы будете?
– Поеду домой к родителям Сёко. Мне нужно договориться с ними о визите. – Миками посмотрел на Курамаэ. – Вы можете поехать со мной? – Он не привык просить подчиненных возить его туда-сюда, но его беспокоили приступы головокружения. Сегодня это случилось уже не первый раз. В последние две недели такие приступы участились.
– Вообще-то я должен забрать интервью в железнодорожном отделе; они взяли группу хулиганов, которые бесчинствовали в поездах.
Пока Курамаэ объяснял, почему не может поехать с ним, Микумо смотрела на него в упор, словно напоминая о своем присутствии. Миками с трудом удержался, чтобы не воскликнуть: «Ну уж нет, только не вы!» В смысле энтузиазма по отношению к работе Микумо могла дать Курамаэ сто очков вперед. Кроме того, до прихода в их управление она служила в дорожной полиции; значит, может водить микроавтобус даже во сне.
