Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– В прямом. В шекспировском: быть делу или не быть.
– Ну если в шекспировском, то не беремся, а берешься, – вежливо, но твердо поправил я тетку.
– Не хочешь? – Ее удивление казалось искренним.
– Не могу: отчет по практике, а потом учеба. В ветеринарном институте, если ты забыла. К тому же ты на стороне администрации, и я не знаю, как к этому относиться. Наличие спонсора, по-моему, это не преступление.
– Это смотря кто спонсор и смотря какие цели он преследует.
– Мне кажется, ты бредишь.
– Ясно, – сказала Вика и замолчала, хотя было совершенно не ясно, что именно ей ясно.
Однако надолго ее не хватило. Я резал картошку, а уже снова она кричала мне из комнаты:
– Если бы это была практика… Практика от древнегреческого «практис» – деятельность. Это разумные человеческие усилия, слышишь, разумные! Основанные на сознательном целеполагании и направленные на преобразование действительности. А у тебя в этой деревне какое целеполагание? Кто больше спирта выпьет?
Что они все пристают с этим несчастным спиртом?
Не получив ответа, Вика снова приземлилась на свое газетное поле. Минут через пять, когда я укомплектовал робота и задал ему режим «выпечка», я снова заглянул в комнату, чтобы попрощаться. Вика сидела, не обращая на меня внимания, опустив голову, худая, растрепанная, в страшной розовой кофте. И тут до меня дошло, что именно в ее виде смущало меня все это время. Нет, это были не красные глаза и не худоба: при образе жизни и работе, связанной с чтением, такие неприятности время от времени приключаются с каждым. Дело было в другом.
То, что было ей дано природой, тетка неустанно приумножала в салонах красоты, бутиках и спортзалах. Многие представители сильного пола обманывались, думая, что все эти ухищрения ради них, но те, кто знал Вику достаточно близко, давно поняли, что ее внешность выполняла ту же функцию, что выстриженная модная бородка жигало или силиконовые губы эстрадной певицы. Имидж Вики – часть ее работы. «Лопни, но держи фасон» – это про нее. Железное правило, которое она выполняет неукоснительно. В результате всех манипуляций и ухищрений Виктория выглядела достаточно «своей», чтобы втереться в доверие к свидетелям из фешенебельных районов, а именно такие люди обычно судились по поводу своей репутации или публичного оскорбления, тетка внушала уверенность и спокойствие клиентам, когда появлялась в суде, застегнутая на все пуговицы, с собранными на затылке волосами, или просто манипулировала чисто по-женски, если того требовали обстоятельства. Большую часть своего рабочего времени Вика проводит дома на диване, но она в любой момент готова встрепать кудри и сигануть в самую гущу событий, где она будет звездой. Сейчас же обвисший и облезлый вид моей родственницы буквально кричал о том, что что-то пошло не так.
– Уходишь? – вдруг спросила она, словно очнувшись. – Привезешь мне еще несколько подшивок «Рабочей силы»? – без всякого перехода поинтересовалась она.
– Откуда?
– С завода. Подшивки тяжелые…
Итак, Вика вызвала меня, чтобы привезти газеты! Великолепно! Впрочем, я заверил тетку, что доставлю газеты завтра же утром. Сегодня я не стал заводить разговор о старой озерной корове и решил, что завтра сделать это будет гораздо удобнее для всех. Сейчас же я отправился к себе на съемную квартиру. Надо было подумать о своих планах на жизнь. Кажется, кое-что в моей жизни тоже изменилось.
Глава 6. Пойдешь на удобрения!
Мир – это текст.
Жак Деррида,философ XX векаОказавшись на территории «Русского минерала», я как будто провалился в прошлое. Такое ощущение, что время здесь забуксовало где-то в конце 80-х; бывший гигант советской промышленности не очень-то хотел делать шаг в свободную рыночную экономику, так и застыл с поднятой в неизвестность ногой. На обитых новым сайдингом стенах корпусов висели плакаты, нарисованные еще советскими художниками, многократно подновлявшиеся. С плакатов смотрели люди, одетые по моде 60-х-70-х, с ясными, по-советски радостными лицами, которые из-за многочисленных слоев краски выглядели даже более объемными, чем в пору своей первой молодости. Люди вещали о светлой роли труда в жизни человека. «На штурм новых рубежей!» – призывал плакат с изображением двух мужчин в комбинезонах и девушки в развевающейся красной косынке на фоне колб и труб химического производства. «Страну индустрии, державу науки построили наши рабочие руки!» На этом плакате молодой человек держал на вытянутых руках макет первого спутника Земли и модель атома. «Ни капли!» – запрещал плакат над дверью с надписью «Столовая».
Насладиться в полной мере антуражем из славного советского прошлого я не смог, так как здание № 1, то есть заводоуправление, где сидели юристы и разный топ-менеджмент, расположилось сразу за проходной. Дальше, на основную территорию, куда призывно манил плакат «Не приступай к работе без инструктажа!», мой пропуск пройти не позволял.
За воротами меня встретили характерное здание управления из стекла и бетона и памятник Ленину, спрятавшийся в глубине небольшого елового сквера. До этого дня я был уверен, что последний памятник вождю мирового пролетариата в нашей округе находится в Старом Озерном, и то потому, что жители использовали его как центр связи.
Советник по юридическим вопросам, к которому был выписан мой пропуск и который должен был снабдить меня газетами для Виктории, задерживался на совещании уже более получаса, а в приемной кроме меня находились еще двое.
Молодой мужчина в форменной одежде ядовито-зеленого цвета со светоотражающими полосками на штанинах и рукавах вертел в руке белую каску и всякий раз, когда открывалась дверь кабинета напротив, вскакивал с мягкого кожаного диванчика.
– Когда будет Селиверстов? Я уже полчаса жду! У меня дело жизни и смерти! – кричал мужчина каждый раз, когда из кабинета с надписью «Юридический отдел» вышмыгивала дамочка, мельком бросала равнодушный взгляд в его сторону и, виляя бедрами, растворялась в глубине коридора, ничего не говоря.
Замок на двери приемной моментально защелкивался, а минут через пять процедура повторялась, при этом дамочки не повторились ни разу. Они все время были разные, но с одинаковыми казенно-сонными выражениями на припухших от сидячей работы и постоянных чаепитий лицах.
– Послушайте, приходите завтра! – наконец одна из дамочек притормозила возле мужчины с каской. – Сегодня ведь корпоратив. Пригласили самого Игоря Курчатова, столько дел.
– Что?! – взвизгнул мужчина и пробормотал, садясь на место: – Как Игоря Курчатова?
Сейчас я рассмотрел, что одежда мужчины была в точности такая, как у рабочего, который украшал заголовок профсоюзной газеты «Рабочая сила»: особенно выделялись огромные башмаки на толстой негнущейся платформе, завязанные ярко-красными клоунскими шнурками. К поясу крепился респиратор. На всякий случай я решил не приближаться, чтобы не вдохнуть чего-нибудь ядовитого с его одежды, наверняка мужчина прибыл из какого-нибудь опасного цеха. Однако уже в следующую секунду я понял, что ошибся. У мужчины зазвонил телефон.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
